Комната белого рояля. Mon Ten Man

Ричарда, но не хотел об этом думать. Мила стояла рядом, на ее лице были боль и испуг. Ради нее я пытался сдерживать свой внутренний огонь:

      – Не торопите события, Мистер Стакер, сначала пусть Чарльз выходит из больницы. Если он выйдет, тогда можно и говорить о его женитьбе. – Лицо Стакера моментально стало серьезным, но он не посмел признать, что понял мою угрозу.

      – Что ж сынок, до встречи за турниром. – Сказал Стакер и отошел.

      – Что это сейчас было? – испуганно спросила Мила. Я опустошил бокал одним глотком и ответил.

      – Я убью их! Всех!

      – Себастьян, что ты такое несешь?

      – Солнышко не бери в голову, прости меня. Давай потанцуем. – Я не хотел пугать ее и не хотел, чтобы она разочаровалась во мне. К счастью, Мила, подумала, что я просто разозлился, и не отнеслась к моим словам всерьез. Я взял ее руку и повел к танцевальной площадке.

      “Tango to Evora” идеальное произведение, подчеркивающее всю страсть и пыл человеческого существа. Я обхватил талию Милы, и мы начали танцевать. Мила дрожала, я не понимал в чем дело.

      – Расслабься, ты восхитительна, – прошептал я, наклоняясь к ней.

      – Себастьян ты… ты мой первый партнер по танцам, я раньше никогда не танцевала танго, – она призналась, краснея от стыда. Я же испытал бурю эмоций. Меня это обрадовало и еще больше притянуло к ней, сам не знаю почему. Я резко остановился, она посмотрела на меня с удивлением. Я просто обнял ее и приподнял. Мы кружились в танце. Я кружил ее, а шлейф платья летал по пространству, заставляя других пар отойти от нас.

      – Псих, мне страшно, опусти, пожалуйста, – она боялась, но ей нравилось. Мы засмеялись.

      – Я не отпущу тебя, никогда. – Я сделал еще один круг и отпустил Милу на землю, потом сразу же обнял, чтобы она смогла сбалансировать равновесие.

      – Ты Кетрин тоже говорил это? – Она съязвила, почти смеясь, но наш танец дал в ней осадок. С того момента прошло несколько недель и если она еще не забыла про него, значит заревновала сильно. Мила не могла признать это, но я понимал женскую сущность довольно хорошо, и меня это радовало.

      – Мы не говорили с ней во время танца, – сказал я и подставил руку, чтобы наклонить ее. Я выполнил движение и вернул Милу к себе. Наши лица оказались в двух сантиметрах друг от друга, – я, лишь, лапал ее и целовал, – смотря ей в глаза заговорил я, мое дыхание коснулось ее коже. Камилла посмотрела уже более серьезным взглядом. Я поднял ее руку, на котором красовался тот браслет, и поцеловал ее. Она накрылась румянцем.

      – Теперь понятно, почему она не отстает от тебя, я ее понимаю, – прошептала она неосознанно. Я замер. Я уловил подтекст ее невинных слов. Она призналась, что ей я тоже нравлюсь, и я, как дурак, обрадовался. Музыка еще не закончилась, но мы перестали двигаться, стояли, как вкопанные посередине площадки.

      – Мила, если бы я не считался твоим братом, я бы мог понравиться тебе? – Все! Я проиграл. Я все это время боролся со своим подсознанием, но оказался слаб. Она в свою очередь обезоружила