Последний шанс сгореть. Арина Дмитриевна Бродская

поешь. Сегодня будет длинный день.

      Я послушно села, потому что чувствовала себя статуей в музее, на которую все смотрят. Прислуга то и делала, как подливала кофе, уносила испорченные салфетки и прожигала меня взглядом. Я попыталась оттянуть халат пониже.

      – Вчера ты высказала неуважение ко мне, – Кириан доел завтрак и обратил свой взгляд на меня. – Поэтому я принял решение, что твой переезд случится сегодня, а не после свадьбы.

      – Этого не было в соглашении, – во мне закипала злость. – И я думала, что ты решил расторгнуть…

      – Забудь, это было до того, как ты сказала о том, что собираешься самоубиться.

      – Я такого не говорила.

      – И все же, соглашение не расторгнуто. Ты станешь моей женой, и я не позволю тебе напиваться до беспамятства где-то в лесу, где могут ходить разные извращенцы.

      – Ты имеешь в виду себя?

      – О, вскоре ты не будешь считать меня извращенцем. Ты будешь жаждать, чтобы я прикоснулся к тебе.

      Я засмеялась. Как же меня бесила эта уверенность.

      – Только через мой труп. Может, я и стану твоей женой, но спать с тобой не собираюсь.

      – Не переживай, для этих целей у меня есть другие, которые могут держать себя в руках и не напиваться.

      Что это за огонь в груди? Не ревность, но злость точно.

      – Ты будешь мне изменять?

      – А ты думала иначе? Наш брак – фальшивка. Я помогаю тебе, ты – мне. Может, если у меня будет настроение, я развлекусь с тобой, но не больше.

      – Я не игрушка и не развлечение.

      – Как скажешь, Глория.

      Я взяла вилку и нацепила кусочек бекона. Вкус жира во рту вызвал тошноту.

      – Ты говорил про длинный день, – я попробовала перец, и чуть сразу не выплюнула его. Во рту было слишком много слюней. Меня сейчас стошнит.

      – Ты идешь к врачам, я беспокоюсь за твое здоровье.

      – Боишься, что я заражу тебя хламидиями в брачную ночь? – я отодвинула тарелку с едой.

      – Боюсь, что твоя неуравновешенность связана с беременностью, Глория. Мне нужно свидетельство того, что в твоей матке не живет ребенок.

      Я задумалась, почему Кириан мог подумать об этом. Меня постоянно тошнило, особенно по утрам и вечерам. Я была истеричной. Но у меня был повод. Надо будет посмотреть в телефоне, когда должны начаться месячные. Я не могу быть беременной. Или…

      – И я не буду говорить, что ты должна будешь сделать, если ты будешь в положении.

      – Я не буду делать аборт.

      Кириан раздражительно поставил чашку на стол, от чего по фарфору пошла трещина.

      – Ты играешь по моим правилам, детка. В соглашении никаких детей без обоюдного согласия. А я не согласен. Мой дом не приют для матерей-одиночек.

      Кириан встал и пошел на выход, даже не бросив взгляд на меня.

      Всем сердцем я пожелала, чтобы я не оказалась беременной. Мы с Морисом были осторожны, и если не предохранялись, то всегда успевали вовремя. Думаю, все происходящее с моим организмом вызвано стрессом. Я не беременна.

      Я выпила чашку кофе и побежала наверх,