Энни. Елена Сыскова

его хоть кончиком лезвия ей не удавалось. Но Энни была довольна приобретенными навыками, ведь рано или поздно ей снова придется отправиться в путь в одиночку, а лук в трактирных драках не поможет. По правде, в этих традиционных пьяных потасовках и с мечом-то было тесно, и Энни частенько пользовалась своим кинжалом – пришлось не только резать им солонину в дороге, а еще научиться тыкать в бока трактирных забияк.

      Кинжал оставил ей отец. В шестнадцатый день рождения Энни мать достала его, завернутый в мешковину, с верхней полки из-за банок с приправами, и со словами "Поди не убьешься теперь"протянула дочери. Кинжал был очень красивый, но неудобный из-за двух массивных самоцветов на рукоятке. Энни со временем наловчилась располагать руку между ними – ее узкая девичья кисть как раз туда помещалась. При этом самоцветы обладали странной притягательностью, а мысль о том, что они мешают, попросту не могла прийти в голову. Они были темно-бордового цвета, но не прозрачные, а словно бы с застывшим внутри туманом. Однажды Энни случайно заметила, что камни будто накапливают лунный свет и тоже начинают светиться изнутри. Свечение это собиралось над поверхностью камня в некое подобие волн, омывающих самоцвет. Но каждый раз, когда девушка пыталась их потрогать, не ощущала ничего, кроме по-прежнему холодного камня.

      Для кинжала пришлось соорудить ножны из куска кожи, купленного на починку лямок рюкзака. Она всюду таскала его с собой, даже если отправлялась всего лишь в лавку за приправами. Физически невозможно было отдалиться от кинжала, и также физически девушка ощущала, что его стоит держать подальше от чужих взглядов. Чаще всего ножны, закрепленные на поясе, скрывал плащ, а в жаркую погоду она прятала их за голенище сапога.

      За время, проведенное в Лесу, кинжал девушке ни разу не пригодился. Но однажды во время тренировки с Лесмеилем, которая затянулась до поздней ночи, Энни обратила внимание на его перстень, вернее, на зеленый самоцвет. Лунный свет не отражался от него, а проникал внутрь и расходился волнами над поверхностью камня. Рука девушки непроизвольно потянулась под плащ и нащупала ножны с кинжалом. Энни была уверена, что камни на его рукоятке, оказавшись на свету, будут рассеивать точно такие же волны.

      – Ты слушаешь? – рявкнул принц и резко опустил меч, на котором демонстрировал какой-то хитрый прием с противовесом корпуса. Палец с перстнем оказался в тени, и иллюзия волн тут же пропала.

      Девушка вздрогнула и отдернула руку. Посмотрела на принца, но так и не решилась спросить о перстне и тем более рассказать о своем кинжале. За год, что Энни провела в поездках по приморским городам, она научилась разбираться в людях и эльфах лучше, чем за всю предыдущую жизнь. Просто потому, что Приречье не баловало разнообразием характеров, а за время путешествия ей пришлось столкнуться с самыми разными личностями. Сейчас девушке было очевидно, что принц ей симпатизирует гораздо больше, чем просто новому бойцу своей роты, но, несмотря на взаимность симпатии,