Ни любви, ни денег. Соня Дивицкая

Нет, мои соседи были относительно нормальные родители, они разрешали детишкам сыр, молоко, не спорили с яичницей в гостях. Сами же они ни молока, ни яиц не употребляли, морепродукты тоже, если не считать красной икры и только на Новый год. Такая принципиальность вызвала мое удивление, потому что ребята приехали из кубанской станицы, а в тех жарких степных краях многие уверены, что вегетарианство – это разновидность лесбиянства, а про веганство там вообще не слышали. В тех краях потомки казаков предпочитают тяжелую пищу, в духовку отправляют свинину с майонезом, и чем жирнее кусок, тем лучше. Цыпленка не считают мясом, он просто чипс. И невозможно представить, чтобы кто-то из казаков отказался взять к пиву жирную кубанскую тарань.

      Средний вес кубанской женщины приближается к сотне килограмм, и очень часто тут встречается именно такой дуэт, с которым я вас познакомила: такая вся устойчивая, полная, экономная в движеньях женщина и шустрый, хитрый мужичонка. Он где-то целый день мотается по городу по мелким халтуркам, она придерживается одного маршрута – от кухни к супермаркету, от супермаркета до кухни. Мадам садится на переднее сиденье мужниной машины степенно, неторопливо, без всяких комплексов, скорее даже с гордостью, выставляя вперед круглый живот. А мужичок за ней несет пакеты, сумки, швабру, пальму, детский велик…

      По выходным эти семейки обязательно жарят шашлык, никуда не денешься. Для своих шашлыков они строят специальные печи-мангалы, на которые у них дикий спрос. И только тяжкий недуг, да и то не всегда, способен ограничить в еде жителя южной станицы. А тут вдруг раз – шарлотка без яиц, лапша без курицы, и даже селедка под шубой без селедки. Если бы меня так кормили где-нибудь в римской дешевой гостинице, я бы не удивилась. Но чтобы наши люди? Жарили шашлык без мяса? Я решила спросить напрямую.

      – И как же вы до жизни такой докатились?

      Муж Дима улыбнулся мне в ответ загадочно, а молодуха отвечает:

      – Да просто я три года проработала на свинокомбинате. В станице нашей свинокомбинат большой. Три года ела мясо с мясом. Каждый день. На завтрак, ужин и обед. Колбасы, сосиски, тушенка, вырезка, карбонат, шея, сальце копченое, ребрышки, ножки на холодец… Три года, холодильник открываешь – мясо, мясо, мясо. У меня аж панкреатит начался. Аж поджелудочная крякнула. И камень в желчном пузыре. И аллергия на белок. Давление скакнуло. Как приступ шандарахнул – так я моментом и прозрела. – Ах вот оно в чем де-е-ло!

      – Да… Теперь на мясо смотреть не могу. Свинью увижу – тошнота. Или едешь мимо фермы… За километр эту вонь унюхаешь, так и кажется, что от меня еще воняет… Сама не знаю, как я там три года выдержала, в колбасном цеху. Сбежала я с такой работы, решила – все, завязываю с мясом. И муж меня поддержал.

      – Да, – муж кивнул с готовностью. – Я поддержал. Мне это было совсем не сложно. И вот сейчас я тоже решил послушать Любу, и мы переехали из станицы в город. Мы как-то вдруг оба захотели поменять свою жизнь.

      Он говорил неторопливо, высматривая, что бы еще слямзить со стола, но слямзить было уже особенно нечего, его детишки,