Костяной. Алексей Провоторов

Коркранц не знал, но для них нужна была лишь кровь, и то немного. Здесь же, как он с ужасом осознал, для изготовления одной таблетки требовалось целое существо.

      Тело существа.

      Наказатель оперся на стол, наклонился, и его вывернуло.

      После этого он почувствовал себя лучше, даже в глазах посветлело.

      Нужно выбираться и вытаскивать Халле. Когда же окончится действие таблеток? Этот вопрос занимал его довольно сильно, учитывая, что того лося видели на протяжении трех недель.

      Внезапно Коркранц почувствовал себя один на один со всем преступным миром. Почувствовал собственную уязвимость и уязвимость Халле, который так хорошо умел думать в кабинете над бумагами, чередуя чернейший чай и горчайший кофе; и так хорошо умел задавать вопросы в полутемной комнате, никогда не срываясь на крик и не переходя на личности.

      А тут, в залитом светом доме, на чужой территории, куда его заманили, как в ловушку? Что успел он спросить у брухи, прежде чем отведал страшных пирожков?

      Повинуясь внезапному порыву, наказатель схватил одну из таблеток и сунул в карман. Неизвестно, представится потом случай собрать улики или нет.

      Он понял, что крашенная белым дощатая дверь ведет под ту часть дома, куда ушел Халле, а следом и Веласка. Не глядя более на бесстыдный, неприкрытый в своей рациональности анатомический театр, Коркранц вытащил револьвер и быстро, бесшумно, боком двинулся к этой двери.

      Покойся с миром, Шеф. Я похороню тебя по заветам, пообещал наказатель, и скрежетнул железными зубами.

      За дверью обнаружилась не комната, а клетушка с косым потолком, и Коркранц понял, что он под лестницей.

      За деревянной стенкой он услышал голоса.

      Не мешкая более, он одним ударом плеча вышиб дверь и выломился на их звук.

      Бруха и Халле стояли рядом.

      – Хватай его! – басом сказала Веласка, протянув руки и впившись невидящим взглядом куда-то правее Коркранца. Пирожок, понял наказатель. Она же тоже съела пирожок.

      С таблеткой более-менее понятно, а вот чье мясо… Не думать. К тому же от большей части пищи и препарата он избавился.

      Коркранц все равно почти ничего не видел, относительно ясным оставался только скудный пятак в центре поля зрения. Но этого ему хватило, чтобы различить, что случилось с Халле.

      Оставалось только порадоваться, что он не оставил дознавателю револьвер.

      Халле был обнажен по пояс, казалось, он стал выше, ссутулился. Руки с внезапно удлинившимися пальцами были оплетены синими венами. Ярко-голубые глаза блуждали, словно собираясь обморочно закатиться.

      И теперь наказателю стало понятно, куда делась вторая шляпа Дружка.

      Тот снова нахлобучил ее.

      – Таблеточку дала… – одними губами, на вдохе ужаса, повторил Коркранц.

      Халле, который теперь был Джоком, сжимал казенный нож, метя снизу вверх. Примерно Коркранцу под вздох. За поясом был заткнут второй нож, столового серебра.

      – Халле, это я! – крикнул наказатель. Он хотел прицелиться в бруху поверх