Потерянный воин. Князь Леса. Книга первая. Тао Ванцзи

кулон в виде снегиря. Девушка обратилась к своему спутнику:

      – Хочешь его коснуться?

      Седой человек – у него были серебряные глаза – горько улыбнулся:

      – Не думаю. У этого меча тяжёлая история. Он тоскует. Ему больно.

      – Почему ты так решил? – девушка, сдерживая волнение, подалась к спутнику.

      – Он считает, что убил своего хозяина.

      Теперь уже Бай, находясь по другую сторону стола с реликвией, подалась к седому человеку:

      – Что?!

      Она подумала: «Какого Дракона! Все знают, что князя Ирде убил Тёмный Кирин! А принц Уилхард взял его меч и отомстил за друга!» Она хотела произнести это вслух, но странный седой незнакомец медленно поднял руку, поднёс её к мечу и выдохнул:

      – Я… – его лицо побелело, как снег, он стиснул зубы. – Помню!

      Смотря перед собой в пустоту, он простёр ладонь над рукоятью, и меч, поднявшись в воздух, сам лёг в его руку.

      * * *

      Две горизонтальные полосы: чёрная – лес, и белая – снег, плыли у Ганнибала перед глазами. Рядом, совсем близко, справа, чернело огромное нечто. Это туша, тело. Снег кипел и пузырился под чёрной кровью. В руке у Ганнибала – Шан-Хейзе, обагрённый тьмой. В груди – боль, вены пылают, съедаемые неким ядом. Взгляд плывёт, справа выступает лицо – знакомое и незнакомое одновременно. Нет, безусловно, знакомое. Голубые глаза, светлые волосы.

      – Уилл… – прохрипел Ганнибал, еле держась на ногах. – Уилл, всё кончено!

      Взгляд плывёт ещё вправо, и он видит отрубленную голову – огромные ветвистые рога, будто оленья, морда, красные, налитые кровью, но уже погасшие, глаза. Сердце разъедает боль, Ганнибал медленно съезжает на колени, хватаясь за небесно-голубой камзол Уилла, расшитый серебряной восьмиконечной звездой на груди:

      – Уилл, теперь убей меня! Прошу, убей! Пронзи сердце!

      Уилл что-то говорит, но Ганнибал не понимает что.

      Боль, ужас, страх поднимаются в груди, холод сковывает конечности, он чувствует неминуемое изменение, распад, превращение…

      – Уилл! – Ганнибал втыкает Шан-Хейзе в снег, опираясь на него, задыхаясь, чувствуя, что вот-вот горлом польётся нечто, что язык не повернётся назвать кровью. Это что-то – он кашляет – вместо неё! Отравленное, чёрное, жгучее! Уилл!

      Наконец-то он слышит!

      – Возьми, возьми его! – лихорадочно дыша, Ганнибал сует Уиллу в руки рукоять меча. – Он сможет, сможет! Остановить! Бей в сердце! В грудь!

      Раскинув руки, Ганнибал подаётся на друга, – ха, да у него обруч на голове, как у правителя, – тот отшагивает назад, нацелив клинок на Ганнибала, и со всей силы бьёт в грудь. Хруст грудной клетки. Боль. Отчаяние. Холодная сталь.

      Осознание, что сердце, пронзённое, продолжает биться, и он продолжает дышать…

      * * *

      Всего пару мгновений незнакомец держал меч. Он раскрыл ладонь, и Шан-Хейзе упал на ледяной шёлк. Лиловый камень в средокрестии стал тёмно-алым, и из него полилась