.

и возражать не стала. Нырнула в аппарат, вынесла флягу.

      – Пейте. Как вам удалось убежать от вертолёта?

      Он улыбнулся, сделал два глотка.

      – Лес помог.

      – Что?!

      – Если честно, я всегда понимал реакцию леса, ещё когда малышом ходил с бабушкой по грибы. А этот лес-гигант очень негативно относится к тем, кто хозяйничает в его владениях, уничтожая деревья. А иногда он гудит.

      – Гудит?! Как это?

      Максим сделал ещё глоток, завинтил колпачок.

      – Нам придётся подружиться с ним, иначе не выжить. В этом я абсолютно уверен.

      Глава 13

      Хочу в Баир

      Звонок Карапетяна разбудил Сергея Макаровича в шесть часов десять минут утра. Спросонья он даже не сразу разобрал, кто звонит.

      – Да, слушаю… Коля, ты?

      Коля был сыном полковника и жил на севере, в Анадыре.

      – Сергей, это я, Егор, – виноватым голосом проговорил физик. – Извини, что звоню рано. Кажется, я набрёл на интересное решение проблемы наших бран.

      – Чего?

      – Ну, помнишь, мы говорили о происшествии в Баире?

      – А-а… – Сонное оцепенение прошло. – Что ты придумал?

      – Давай не по телефону.

      – Это терпит?

      – Понимаешь, иномериана может закрыться в любой момент…

      – Какая марина?!

      – Иномериана, портал между бранами. Есть шанс, что при столкновении нашей 3-браны с чужой остался тоннель.

      – Понял, подъеду к тебе через час.

      – Хорошо, жду. – Мобильник сыграл похоронный марш.

      Стараясь не разбудить жену, Сергей Макарович умылся, переоделся в обычный гражданский костюм, накинул куртку (начало октября выдалось холодным) и поспешил к машине, дожидавшейся хозяина на придомовой стоянке.

      Было раннее утро, ещё только начинало светать, и машин на улицах столицы было в разы меньше, чем в дневные часы. Поэтому до старой девятиэтажки на Виноградова, где жил Карапетян, он доехал быстро.

      Физик встретил гостя в свитере и спортивных штанах. Лицо у него было усталое и при этом возбуждённое, глаза сверкали, как у кошки.

      – Чаю? Кофе только растворимый.

      – Давай чаю, – согласился Савельев, вспомнив, что спозаранку не сделал ни глотка дома. Хотя ему не терпелось узнать, ради чего приятель не дал ему досмотреть утренний сон.

      Карапетян соорудил чай, налил чашку гостю, предложил варенье.

      – Рассказывай, – сказал Сергей Макарович, размешивая в чашке ложку варенья.

      – Мы говорили о бранах, помнишь? – заговорил явно взволнованный физик, не спеша взяться за чай. – Соседняя может сталкиваться с нашей и не давать амплитудного отскока, порождая устойчивый переход. Процесс напоминает столкновение двух бутербродов, обмазанных мёдом: ударились, прилипли на мгновение и разошлись друг от друга на какое-то расстояние, сохранив клейкие нити мёда, соединившие их. Я назвал такие нити иномерианами.

      – Мёд – это круто, – усмехнулся Сергей Макарович.

      Егор Левонович сморщился.

      – Не нравятся бутерброды,