Бывший 2. Роди мне сына. Лина Коваль

себя как сука.

      Но в нашем дружном змеином коллективе можно только так.

      – Да… – тянет Вознесенский, поспевая за мной. – Задницу уже разъела, Стоянова. Скоро ни в один кадр не влезешь. Будем тебе чехлы для танков вместо одежды заказывать.

      – Ты же влезаешь. А до твоей задницы мне ещё пару лет темное пиво пиццей заедать.

      Он зло усмехается, но не отстаёт.

      Мило улыбаюсь девчонкам из бухгалтерии, которые, скорее всего, дружной гурьбой пошли на обед и хватаюсь за дверную ручку, намереваясь зайти в редакторскую.

      – А как вообще, Стоянова, расскажи?

      Вознесенский резко захлопывает дверь перед моим носом и дышит на меня перегаром. Разворачиваюсь.

      – Как это вообще, быть чьей-то подстилкой?

      – У меня тот же вопрос к тебе, – отбиваю, упираясь лопатками в дверь. – Ты же из кабинета Батюшки не вылазишь.

      – Гадина, – ухмыляется Вознесенский и бьет кулаком в косяк рядом с моей головой. Становится страшно, но я продолжаю смотреть ему в глаза. – Какая ты гадина, шлюха греческая!

      Принимаю эту оплеуху с ровным вздохом. Сжимаю кулаки так отчаянно, что ногти упираются в тонкую кожу.

      – Это всё? – интересуюсь скучающе.

      – Нет.

      – Что ещё?

      – Скоро прикроют тебя, тварь. Главный под тебя копает. Приехали.

      Смотрит на меня мерзко.

      Терпеть его не могу.

      – Ты веришь этим слухам? – смеюсь Вознесенскому в лицо.

      – Конечно, верю. Не знаю уж, чем ты так насолила грекам, но, говорят, диаспора, особенно её женская часть, Веру Стоянову терпеть не может… В этом городе на телевидении тебе делать нечего!

      Глава 5

      – Вера, отсмотришь то, что получилось, чтобы завтра доснять? – спрашивает Марсель, складывая в короб стойку от камеры.

      Депутат городской думы, с которым мы только что общались, едва закончилась съемка, быстро смылся.

      – Конечно, всё отсмотрю, – устало потираю плечи и разминаю затекшую шею. Хочется скорее снять деловой брючный костюм и расслабиться. Пусть даже с ноутбуком в кровати. Главное, лёжа.

      Сто лет не выезжала на интервью. Жизнь в студии всё-таки расслабляет.

      Официант убирает со стола чашки с чаем.

      – Вам всё понравилось? – заискивающе спрашивает администратор.

      Изучаю имя на бейдже и натягиваю дежурную телевизионную улыбку:

      – Спасибо, Андрей. Нам всё понравилось, даже очень. В титрах обязательно укажем место съёмки.

      – Вера Михайловна, предлагаем вам отужинать за счет заведения. Ваше появление – большая честь для нас.

      – Ох, мне как-то неловко, – оправдываюсь.

      Я устала. И жутко голодная… Раньше я бы спокойно поехала домой и не обратила внимания на то, что желудок тянет. Но сейчас, надо думать за двоих.

      – Пожалуйста, чувствуйте себя как дома, – говорит Андрей, кивая на столик официантам. Те тут же начинают стелить атласные салфетки и расставлять приборы.

      – Марсель, – вздыхаю умиротворенно. – Поужинаешь со мной?