Между мирами или Поцелуй огня. Алеся Троицкая

отросли. Ведь когда меня сюда привезли, я была коротко острижена, а на затылке, под пальцами ощущался шрам. Нос прямой, щеки впалые. Мне страсть как хотелось себя увидеть, но доктор сказал, что это может травмировать. Если я себя ощущаю кем-то другим, то это приведёт к рецидиву, и я могу окончательно спятить. По мне, глупая отговорка, он просто боялся, что я разобью зеркало, а его осколки использую как оружие. И правильно боялся, я бы так и сделала. А ещё воспоминание о зеркалах заставляло меня впадать в ступор, я отчаянно старалась вспомнить, что-то очень важное, связанное с ними. Но от натуги начинала кружиться голова, и темнело в глазах. И лицо в этот момент выражало отнюдь не эрудицию. После очередного приступа я упала в обморок и постаралась о зеркалах не думать.

      Чувствуя, что щеки сводит от натуги, я расслабила мышцы лица. Доктор при этом недовольно поджал губы. Придвинул к себе единственный стул, уселся. Охранника за спиной попросил подождать за дверью.

      Ну, что не так?

      – Лизи, покажи мне свои руки.

      Я нехотя протянула запястья, на которых зарубцевались порезы.

      –Новых не делала? – его палец прошелся по белёсым шрамам.

      Я качнула головой.

      –Хорошо, значит, тревожное расстройство отступило.

      Ага, ждите, мое тревожное расстройство стояло за спиной у доктора и выглядывало из-под его подмышки. Такая наглая, хитрая рожа, с отвратным оскалом акулы. И почему фейри не такие, как в книжках, прекрасные? – Лизи, о чём задумалась?

      Я часто заморгала, выходя из грез, где радужные феи в воздушных нарядах танцевали на благоухающих полянах в окружении цветов. Пожала плечами:

      – Хочу большую кружку кофе с молоком, но знаете с пенкой, и чтобы сверху цветная посыпка в виде сердечка и круассан с темным шоколадом. -Я не знаю откуда, но, когда вздохнула, мне показалось, что я чувствую кофейный аромат, тонкий дразнящий. А рядом круассан, такой огромный, что, если его съесть, измажешь щеки в пудре. А пудры тоже много, кондитер не поскупился, целое облако вокруг моего угощения. А внутри растекающийся шоколад с горчинкой. Ммм, я зажмурилась, ощущая воображаемый вкус.

      – Лизи, ты сегодня необычайно рассеянна. Что-то случилось, возможно, ты хочешь о чём-то мне рассказать? Давай, я внимательно выслушаю, ты же знаешь. А насчёт кофе у нас правила, он запрещен.

      – Конечно, в этом чертовом месте запрещено всё, кроме скудной и отвратной еды! Ни нормальных белков, ни углеводов. Мясо только по праздникам, и то похожее на подошву. Наверное, специально такое делают, чтобы мы страдали.

      – А как твой невидимый друг, он тебя не беспокоит?

      Невидимый друг сел к доктору на колени, нежно приобнял, как ребенок обнимает мать и уставился на меня немигающим взглядом. Жутко до дрожи, но в то же время весело. Доктор, ничего ненормального не ощущал, только непонятную тяжесть, что заставила вытянуть ноги вперед и потереть бедро.

      – Нет. Я уже давно никого не вижу. Мне кажется, что лечение помогает. Возможно, я скоро