Моя маленькая месть. Ольга Романовская

похожа на дурочку, чтобы поверить, будто айл Принципиальность соблазнился парой расстегнутых пуговиц?

      – Почти.

      Фарфоровое личико Анжелы покраснело, что случалось с ней редко.

      Ясно, в особо извращенной форме. Заранее отметается, потому как я и на менее извращенную не согласилось бы.

      – Я призналась, что круглая дура, – шепотом призналась Анжела.

      Так просто? Стоп, для меня как раз сложно: я-то умная. И Деймон с меня не слезет. В переносном смысле, разумеется.

      – Как думаешь: аконит или наперстянка?

      Пора смириться с неизбежным: в нашем роду появится преступник.

      – Хватит с него заклинания поноса. Полно, Джуди, ты ведь не всерьез?..

      Глаза Анжелы превратились в два голубых блюдца.

      Кисло улыбнулась:

      – Можно подумать, у меня есть выбор! Я и так пахала как проклятая, чтобы ни одного «минуса». Все ради приглашения. И я не позволю какому-то Деймону Амрозу разрушить мою мечту!

      Речь не о каком-то там бале, даже не о гордости – я рисковала потерять свое счастье. Поговорке, что оно и за печкой найдет, не верила, предпочитала бороться за него руками и зубами. В данном случае – отправиться по месту его проживания и склонить к «долго и счастливо».

      – Он ждет? – понимающе кивнула Анжела.

      – Угу. Писал, что встретит на вокзале. Нужно только добыть приглашение. Если через пять дней у меня не будет «хвостов», оно в кармане. А тут – некромантия!

      С Эриком мы познакомились случайно – какие точки соприкосновения у лорда и мещанки! А свел нас… книжный клуб.

      В отрочестве я полагала, что в подобных местах собираются исключительно старые девы. Вяжут носки и дискутируют о поэзии с сорока кошками. Однако на первом курсе я увлеклась театром, вступила в местный клуб и поняла, как сильно ошибалась. Какие кошки, какие носки – мы до хрипоты спорили о самых разных вещах.

      Год спустя на фоне обилия книг и недостатка острых впечатлений я возомнила себя поэтессой. На мелкие формы решила не размениваться, начала сразу с героической поэмы. Как любой бесталанный литератор, насиловала своим творчеством всех, кого видела, добралась до картотеки членов дружественного книжного клуба и выборочно разослала свою «Ведьмолиаду».

      Успех на меня не обрушился. Тумаки тоже: мой опус сгинул в мусорных корзинах или отправился на растопку камина. На мое счастье, гостившему у приятеля Эрику потребовалось поворошить дрова. Он наклонился, увидел «Ведьмолиаду». После выяснил мой адрес и настоятельно попросил больше не писать ни строчки. Мол, бумагу и чернила жалко. Я, разумеется, обиделась, ответила пространным письмом в стиле «сам дурак». Эрика моя фамильярность задела. Слово за слово, оскорбление за оскорблением, и вот мы уже мило ворковали, обменивались открытками по случаю праздников. Все это – не видя друг друга.

      К сожалению, встретиться никак не получалось. Эрик – в столице, я – в Бердыче. Я в академии, он – в университете. Зато зимой Эрик прислал мне свой дагерротип.

      Ох,