Райдзин. Проект Цербер. Алекс Делакруз

только мельком. Основное внимание уделял приходящей в себя после удара в стену белоглазой женщине – она уже стояла на четвереньках, пытаясь подняться.

      Похоже, не совсем обычный человек – защищаясь от моего молниеносного, в буквальном смысле, удара, смогла поставить невидимый щит. Да и в стенку она влетела с такой силой, что обычному человеку надолго бы хватило, если бы не навсегда. А эта – похрипывает, шевелится все активнее.

      Ярость – из которой родились молнии, из груди ушла, сияние у меня в глазах потухло. Треугольник с колесами в нижней части капельницы уже оторвало, так что у меня в руках оставалась просто металлическая труба. Широко махнув ей, как боевым шестом – разгоняя нижний конец вдоль пола, я ударил женщине в шею слева, прямо под нижнюю челюсть.

      Добивать не пришлось – молнии во время удара вокруг металлической стойки не появились, но голову женщины повернуло так, что сразу все понятно стало. Да и когда она упала, замерла в не оставляющей сомнений позе – живые так не лежат. После этого сразу обернулся к сестре. Все же она оборотень, я как-то к такому непривычен.

      Когда обернулся и посмотрел на сестру, только в этот момент, впервые с появления в палате мне стало по-настоящему страшно. Страшно так, что снова вплоть до ощущения поднимающейся на загривке шерсти.

      Спасенная девушка-подросток стояла сейчас в нескольких метрах и внимательно смотрела на меня. Полностью обнаженная, совершенно не стесняющаяся своей наготы. Она частично вернула себе человеческий облик – хвоста нет, когти на ногах исчезли, остались только на руках… не такие, как были, но острые, еще не совсем ногти. Лицо нечеловеческое – искажено остатками трансформации, явно заметны звериные черты; глаза желтые, с вертикальными зрачками, как у хищника. Но особенно привлекают внимание острые клыки, обнаженные в оскале.

      Стояла она на двух… не лапах, уже ногах все же. На полусогнутых, явно приготовившись к атаке. Самое что неприятное – похоже, атаковать она готовилась меня. Смотрела цепко и внимательно, причем в ее желтых звериных глазах я хорошо читал животную ненависть.

      Серебряные локоны вновь стали наливаться сиянием, постепенно превращаясь словно в живой металл, обнимающий тоненькую фигуру девушки. Да она реально готова на меня броситься, вот уже когти на ногах паркет начинают медленно царапать!

      Еще немного, и звериная ярость у сестры (а точно это сестра, может, незнакомец что-то напутал?) возьмет верх над благоразумием.

      – Наоми? Ты же Наоми, да? – спросил я, предпринимая попытку остановить оборотня словами.

      «Ты же Наоми, да?» – что за идиотский вопрос!? Если она моя сестра, почему я спрашиваю, она это или нет?

      Мысленно кляня себя за глупость, я отпустил стойку капельницы и поднял руки, обращая их ладонями к озверевшей – в прямом и переносном смысле слова – девушке. Причем трубу стойки отпустил сознательно так, чтобы упала она мне на ногу – рассчитывая если что подкинуть ее и вернуть импровизированное оружие