Форсайт. Сергей Лукьяненко

И на работу можно не ходить.

      С другой стороны, так всегда и начинается, с мелочей.

      А потом прозвучит просьба что-нибудь сделать. Маленькое, но важное. Потом еще. И еще.

      Но коготок у меня уже увяз, любопытство погубило кошку… кота в моем случае.

      Я встал и пошел в ванную.

      На улице стало холоднее.

      Я застегнул куртку до подбородка. Покрутил головой, ориентируясь.

      Ага. Вот там, за припудренными снегом соснами, двухэтажное здание – столовая и медчасть.

      Хлопнула соседняя дверь домика, я повернулся.

      На пороге стояла девчонка лет двадцати. Миленькая, черноволосая и темноглазая. В короткой, едва прикрывающей трусики розовой ночнушке. Без штанов и босиком. Она зевнула, задумчиво посмотрела на меня, сказала:

      – Привет.

      – Привет, – ответил я, стараясь смотреть ей в лицо. Ноги у нее замечательные, такие не грех и демонстрировать, но как-то было неловко.

      – Холодно, как в форсайте, – сказала девчонка.

      – Точно, – поддержал я.

      Она неожиданно улыбнулась.

      – Тоже «зимний»? Ура. Подожди, я сейчас.

      Дверь закрылась.

      Я помялся у своей двери, привалился спиной к стене. Привычка из форсайта.

      Девушка снова вышла, уже одетая. В джинсах, коротенькой легкой курточке и высоких ботинках.

      – Меня Лена зовут, – сообщила она. – Можно, возьмусь за руку? У меня ботинки скользкие.

      – Я Никита. Берись, у меня не скользкие.

      Она как-то очень легко и уверенно ухватилась за мою руку, и мы пошли к столовой.

      – Дверь можно не закрывать, – сообщила она. – Тут все свои, сам понимаешь. Тебя ночью привезли?

      – Да. Слышала?

      – Нет, я была в форсайте. Капсулу выпил?

      – Выпил.

      – Пей, – одобрила она. – Работают… Обычно ночью не привозят, это дядюшка уже на нервах был… – Она запнулась и закончила: – Нам пары не хватало.

      – Дядюшка?

      Лена поморщилась.

      – Артур Давидович. Я сказала, что он на моего дядюшку похож, он ответил: «Можешь так и звать». Ну и прижилось. Я тут одна из первых.

      – Вас десять?

      – Ты же с кем-то? Значит, двенадцать. Артур Давидович считает, что так лучше всего будет, три группы по четыре человека – летняя, зимняя и осенняя. Летняя и осенняя уже есть, а в нашей только двое, я и Сашка. Да, Сашка – это девочка, Александра. Ей сейчас пятнадцать, а в Мире После – девятнадцать.

      Я поморщился, вспомнив девочку-змею из форсайта. Ей, пожалуй, тоже было лет пятнадцать-шестнадцать.

      – Ага. Значит, Событие – через четыре года, – сказал я.

      Лена засмеялась. Смех у нее был хороший, не обидный.

      – Ты совсем ничего не знаешь! Событие через месяц-два. Точную дату так и не узнали, а может, узнали, но нам не говорят.

      – Да, туплю, – согласился я. – Даже там уже почти год прошел. Ну, у меня, во всяком случае.

      – У всех, – поправила Лена. – Год прошел, только сезоны не меняются. Кто-то попал в лето, кто-то в зиму, кто-то в осень.

      – Знаю, –