Гипноз. Макс Ганин

морге, изуродованных природой тел после весенней оттепели, ну, а басен от бомжей и алкоголиков они наслушались с лихвой. Но немногословный рассказ мужчины, сидящего перед ними на табуретке, был тем новым и неизведанным событием, которое вводило их в ступор и заставляло задуматься. Переглянувшись, они начали по очереди задавать вопросы.

      – В каком лесу ты проснулся-то, помнишь?

      – Помню, – спокойно и отрешенно ответил посетитель.

      – Показать сможешь? На карте? Хотя на карте вряд ли… Может, поехать на машине… Тогда сможешь?

      – Смогу. – И через мгновение добавил: – Наверное.

      – А ты вообще ничего не помнишь? Ну, как тебя зовут-то, знаешь?

      – Зовут? – с удивлением спросил он.

      – Ну, имя у тебя какое? Вот меня Маша зовут, а это Оксана и Наташа. А тебя как?

      – Имя! – встрепенулся он. – Ну конечно же, имя! – В этот момент загоревшиеся глаза его моментально потухли, взволнованное выражение лица сменилось на озабоченное, появился страх и легкая паника. – Нет! Не помню, вообще ничего не помню.

      – Ну, а лет-то тебе сколько? – с надеждой спросила Маша.

      – Да откуда он знает? – нервно вспылила Оксана. – Он не помнит, какое сегодня число, а ты от него высшей математики добиваешься.

      – Ну хоть что-нибудь ты помнишь? – продолжала настаивать Маша.

      – Я все помню с момента, как проснулся сегодня утром в лесу, – спокойно ответил безымянный гражданин.

      Эта рассудительность передалась молодым сотрудницам, и они, посовещавшись, решили звонить своему начальнику.

      – Михаил Степанович – человек взрослый, опытный и рассудительный. Тебе надо с ним поговорить, – подвела черту под неудачным опросом Маша и начала набирать номер руководства.

      Оксана и Наташа приступили к подробному изучению одежды безымянного, записывая в протокол опознания детали его туалета. Поскольку черная дорогая футболка на спине была слегка порвана, то сотрудницы полиции попытались найти ранку от пореза, а заодно и особые приметы на теле, попросив мужчину раздеться до трусов. Затем, обнаружив пару шрамов, помогли одеться и, захватив протокол, всем скопом отправились в другой корпус, к старшему по званию.

      Покинув главное здание отдела внутренних дел, группа из четырех человек пересекла улочку и вошла в четырехэтажный дом, где на первом этаже располагались несколько кабинетов оперативной службы розыска. В самом дальнем закутке находился кабинет начальника отдела – майора милиции Прохорова.

      – Михаил Степанович, разрешите войти? – спросила Маша.

      Майор их ждал. За это время у него возникло несколько версий произошедшего и, соответственно, несколько возможных вариантов их решения. Прохоров был человеком взрослым и практичным, поэтому эмоциональный рассказ подчиненных воспринимал по-мужски, с явным подозрением. Таких историй в его практике было немало. В памяти сразу всплывали