Его море. Lady Ada

оставшееся залпом» – я впервые слышу мысли Аниса настолько громко и четко. И впервые он сам описывает свои действия.

      Анис просит повторить напиток, и, не отрывая взгляд от одинокого ромашки в маленькой вазе посреди стола, разламывает вилкой сухую котлету. Он знает, что я все вижу и все понимаю. Не жара заставила его залпом допить пиво, хоть солнце и висит, словно лампочка, посреди безоблачного неба, скрывая тени людей под их же подошвами и даже для полудня греет слишком сильно, а ложное воспоминание, но будь оно настоящим, то по сердцу било бы куда больнее.

      – На счет тебя я тоже тогда подумал, что это всего лишь ложное воспоминание. Да и выглядело, честно говоря, так, будто я сам это все придумал. Какой-то голос в моей голове – самому смешно – причем все еще! Только рассказ Глеба о прошлом дне делал тебя реальностью. Очень сомнительной реальностью. Поэтому, раз больше я тебя не слышал, то решил рассказать Макару о случившемся, как о странном сне.

      Второй стакан пива опустошается наполовину. Анис хмурится, потирая виски. В такую жару, когда столбик термометра вот-вот разорвет от перегрева, темное пиво способно разморить не хуже виски без коллы.

      – А если я снова пропаду, навсегда или на время – не важно, ты так же попытаешься придумать кучу причин, чтобы сделать обыденным невозможное?

      – Второй раз это уже не сработает. В тот день я думал, что ты больше не вернешься. Но если ты пропадешь сейчас, то я, зная, что в один из дней могу снова тебя услышать, буду ждать возвращения. Потому что так легче. Потому что один раз я уже услышал тебя после долгого перерыва.

      Собственные слова не смущают Аниса. Он прекрасно знает, что подтекст сказанного неоновой вывеской маячит перед моими глазами: не потому Анис будет ждать, что моя компания ему приятна и не потому, что так быстро прикипел ко мне. А потому, что мое присутствие придает ему смелости в мыслях и поступках.

      – Мило, – я слабо улыбаюсь. – И очень искренне.

      Неловкость за сказанные слова нагоняет Аниса с опозданием и он, отодвинув пустую тарелку, отвлекается на окружающий его мир.

      Полуденное солнце нещадно палит, размаривая и без того поддавшегося алкоголю Аниса. Его мысли сумбурно сменяют друг друга, то уговаривая вернуться домой, то умоляя бежать сломя голову из места, где так и не смог прижиться за долгое время.

      Не слушая официантку и не вчитываясь в принесенный ею счет, Анис расплачивается и, вытянув под столом ноги, откидывается на спинку стула. Его не интересуют ни музеи, ни памятники, ни экскурсии.

      Не сумев познать и принять себя, Анис не имеет желания тратить время и силы на попытки познать мир, в котором он живет.

      Неожиданно кафе наполняется людьми, сбежавшими от работы на обеденный перерыв. Девушки, занявшие места кукурузных богинь, мешают в один коктейль цифры из отчетов и оценки из дневников их детей. В один момент одна из них бросает: «Кстати, я же записалась в тренажерку!» и разговоры о цифрах остаются позади. Ровно до того момента, как ее