Ты моя, Пушинка!. Ирина Лисовская

Но чувство той самой жесткой реальности буквально запахивает их обратно. Не зря я надеялась исключительно на свои силы, отказываясь от донатов и прочих пожертвований. Только сама: через рекламу, какие-то подработки в фитнес центрах и так далее. Чтобы потом гордо смотреть вперед, а не завесить от чьего-то решения.

      – Я могу подумать?

      Он вздыхает, наверняка видит на моем лице то, что побоялась сказать вслух. Я собиралась отказаться. Да, это горько и больно, но ничего. Не сегодня, так завтра, я надежду не теряю в любом случае.

      Глава 5

      – Подумай. Мы, так или иначе, заключим прозрачный договор, в котором не будет никаких подводных камней. Я дам тебе полную свободу действий, скажем, на год. Кто знает, вдруг твои знания и помощь принесут моему центру славу? – иронично вскидываю бровь, но Максим меня раскусывает: – иную славу, понимаешь? Более… гм, благородную.

      Киваю и спешно ухожу, ведь из глубины души уже рвется согласие, не могу его никак остановить.

      Прячусь в той самой спасительной темноте коридора, чтобы скрыть свое смущение, вперемешку с долей волнения. Все же, я шла к этому пять лет. Нелегко вот так рубануть по мечте топором. На это нужна сила воли.

      И когда я думала, что потрясения на сегодня закончились, как вдруг:

      – Попалась, крошка!

      Слова врываются в сознание и слышатся мною, будто это голос из ада. Да за что? Предусмотрительный Чернышов затыкает мне рот ладонью за секунду до отчаянного крика о помощи. Хватает руки и заводит их за мою талию, после чего рывком придавливает спиной к холодной стене. Так и удерживает, чтобы не рыпалась.

      Да и сам вжимается в меня слишком тесно, что ощущаю на щеке его горячее дыхание. Вдыхаю резко и отчаянно, через нос тут же проникает головокружительный аромат Даниила. Такой же, каким я его и запомнила – сладкий, но с приятной ноткой горечи. Не приторный, легкий и все еще влияющий на либидо. Все еще, черт возьми, волнующий меня.

      Не верю себе и своим ощущениям, но почему-то дрожу от долбанной близости ненавистного мне мужика. Конечно же, от него не скрывается конфуз моего тела:

      – М-м-м, – довольно тянет, зараза, с явной усмешкой, – дрожишь в моих руках, как мило.

      И я ведь возмутиться не могу – рот плотно закрыт, только мычу в ладонь как корова, не выходит выдавить нормальные слова. Отчаянно дергаюсь, но я в ловушке – не пошевелиться даже.

      Не вижу четко лица Дана из-за полумрака в коридоре, но его горящие похотью глаза буквально освещают собой все вокруг. Могу поспорить, он крайне доволен, что поймал меня вот так внезапно. Видит бог, я не собираюсь сдаваться ему на милость.

      – Идеальное время, чтобы вернуть мне первый должок.

      Ладонь исчезает волшебным образом и, едва я раскрываю рот, как его тут же затыкают поцелуем.

      Отнюдь не ласковым: жестким, требовательным, подчиняющим. Дан не щадит меня, с некой долей остервенения кусает губы, чем отчаянно вынуждает сдаться ему. Покориться ему. Принять его. Даже так тело реагирует на мужчину, я постепенно завожусь от волны жара,