Мама. Игорь Станиславович Сауть

больницы, где располагалось онкологическое отделение.

      – А кто любит? – спросила она меня, на моё высказывание, – Мне, что ли приятно?

      Но маму надо проведать, – продолжала она, – Заодно поговоришь с доктором. Вот палата 314, обслуживает, доктор Перьмяков, – прочитала она на двери палаты, к которой мы подошли.

      – Пойду, поищу, этого доктора Перьмякова, – сказал я, в надежде, что беседа с ним сократит мое пребывание в палате, и мне не придется сидеть в ней много времени.

      – Поговоришь, с доктором и живо назад, я тоже не хочу сидеть там одна, – сказала Ирина указывая на дверь палаты, и постучавшись, шагнула вовнутрь.

      – Где можно найти доктора Перьмякова?– спросил я на посту у скучающей от безделья медсестры.

      – Посмотрите в ординаторской, – ответила она мне не поднимая головы, и махнула рукой влево, по-видимому обозначающим направление, куда мне надо идти на поиски ординаторской, и без всяких дополнительных слов и эмоций, продолжила своё увлекательное занятие. А я отправился по указанному направлению, на поиски ординаторской, окутанный со всех сторон запахом какого-то дезинфицирующего раствора. Как же я не люблю этот запах, он сразу впитывается во все твои вещи, стоит в носу целый день, и кажется, что он летает повсюду, им пахнет все и одежда, и волосы, и руки, сколько бы ты их не мыл.

      – Вы знаете, что такое рак?– спросил меня молодой доктор, он маленького роста, худой и с редкой бородкой, как у дьякона, как раз он и оказался доктором Перьмяковым, которого я нашел именно в ординаторской. Оказывается скучающая медсестра, на кажущуюся бесполезность, хорошо знала свое дело.

      – Конечно, – ответил ему я, осознавая, что после такого вопроса, ни чего хорошего я от него услышать не могу.

      – Так вот, – продолжил доктор,– Рак детское заболевание, по сравнению, с тем, что у вашей матери.

      Меланома, не поддается лечению, не поддаётся химиотерапии, ни чему-либо ещё. Тем более у вашей мамы, такая запущенная форма, что как бы мне не хотелось вас огорчать… – он, склонил голову на бок.

      – Мы, сделали, всё, что могли, но вырезав эту опухоль, мы, по большому счету, ни чего не добились. Могу сказать вам с уверенностью лишь одно, – продолжил он после короткой паузы, – Что через полгода или максимум год, как повезёт, опухоль появится снова, но уже в другом месте, и дай Бог, что бы, … – он развёл руки в сторону, – Извините, но как-то так, все в руках Господа, – закончил он свой монолог.

      – Спасибо, – ответил я, и вышел.

      – Привет мамуля, – сказал я, войдя в палату, подошёл к ней и поцеловал.

      – Ты поговорил с доктором?– спросила Ирина, глядя на меня

      – Ты видел моего доктора? – тут же переспросила мама, – Очень хороший доктор, хоть и молодой, но набожный такой. На батюшку похож.

      – Скорее на дьякона, – подумал я про себя.

      – Что ты молчишь, ты разговаривал с доктором? – еще раз спросила Ирина.

      – Да, – что бы слышала только жена, тихо ответил я ей, и прикрыл глаза,