Иерархия Неба и Земли. Том V. Часть VI. Новая схема человека во Вселенной. Дуглас Хардинг

они забирают у меня всякое достоинство, даже достоинство образа трагического героя. Сухой остаток слишком нелеп, чтобы впечатлить, но слишком печален, чтобы развеселить. Человек – не возвышенная трагедия, но и не низменная комедия.

      В романе Эти опавшие листья Олдос Хаксли вкладывает в уста одного из своих персонажей такие слова: «Рано или поздно каждая душа задохнется в больном теле; рано или поздно не станет мыслей, только боль, рвота и ступор… Трудно свыкнуться с тем, что однажды плоть подчиняет дух и выжимает из него жизнь, и человек становится не лучше скулящего больного животного. И, конечно, когда заболевает плоть, заболевает и дух. В итоге плоть умирает и разлагается; можно предположить, что разлагается и дух». – Конечно, это лишь часть истины, но часть, которую мы должны научиться принимать.

      И я не могу рассчитывать на другую жизнь, которая исправит несуразности этой. Если я не утверждаю, что существовал в качестве человека до рождения, на каком основании я считаю, что буду им после смерти? Воскресение моего тела (или чего-то еще) после смерти к более совершенной форме человеческой жизни кажется мне столь же вероятным, как его существование до зачатия – в виде непостижимого и странного незнакомца, слоняющегося призраком среди предков. Пока я не найду подтверждений обратного, я буду считать, что мое человеческое существование – это данная человеческая жизнь, и только она. Я не могу представить воскресения вируса или одуванчика, моей собаки или оконной мухи, и не вижу оснований, почему человека нужно относить к другой категории[38]. Моя жизнь коротка – короче, чем жизнь многих моих братьев-животных и растений: это просто факт. Не признавать этого – детский самообман.

      7. Смерть в обществе: индивид и сообщество

      Признать, что человеческая жизнь коротка, полна случайностей и даже содержит в себе элемент абсурда – значит прислушаться к здравому смыслу. Судьба жестока и слепа, и все создания – ее жертвы. Тем не менее (продолжает здравый смысл) человек является жертвой особого порядка – во-первых, только он один знает, что он жертва; во-вторых, вопреки этому пониманию он самоутверждается, утверждает свою самобытность, целостность. Перед лицом «слез и бед» в этом мире и «Ужаса в тенях»[39] в ином мире человек осмеливается с вызовом провозгласить, что его душа непобедима[40].

      Его отказ «пасовать» перед обстоятельствами, а не сами обстоятельства его жизни, – вот что по-настоящему важно.

      В утверждении Хенли о том, что человек – господин самому себе, хотя оно и преувеличено, есть некоторое благородство. Но вряд ли оно выдержит детальную проверку. Что такое личность в отрыве от всех прочих личностей? Можно ли бросить вызов Вселенной, когда то, с чем мы спорим – источник нашего дыхания, словно мы самодостаточная, иная, независимая Вселенная? Что в человеке оригинального, что не сводится к влиянию группы? Когда я ищу истоки и плоды моих нынешних занятий и интересов, то понимаю, что они возникли в сообществе и снова

38

Некоторые «люди» настолько глупы, что не отдергивают рук от огня, не убегают от приближающегося автомобиля, не могут сами есть. (См. A. F. Tredfold, Mental Deficiency, о крайних типах идиотизма). С другой стороны, есть обезьяны Кёлера, пользующиеся орудиями (и даже изготовляющие их), а также шимпанзе, которые могут научиться мастерски кататься на велосипеде и роликовых коньках, не говоря уже о том, что они с удовольствием курят. Что, спрашиваю я, заставляет говорить, что первых, несомненно, ждет загробная жизнь, а для вторых она невозможна?

39

Из стихотворения Уильяма Хенли Непокоренный в переводе В. Рогова. – Прим. пер.

40

У.Э. Хенли, по меньшей мере, признавал, что боги могли даровать ему душу, которой они не могут угрожать; а вот Копьеносец А. У. Хаусмана не делал таких уступок «тому зверю и подлецу, что сотворил этот мир»:

«И как мне быть с путем невернымЛюдей и Бога самого?Я странствую, пронизан страхом,По миру, что создал чужак.Их ждет триумф: любой ценою,Безумцев с сильною рукою.И раз, душа моя, взлететьНе можем мы к иным планетам,Нам нужно следовать чужимЗаконам их, по мере сил».

Last Poems, рр. 14 ff.

Это подлинная картина ада, в который каждый из нас время от времени попадает: но это ад именно потой причине, что он совершенно не реалистичен, не отвечает фактам.