.

сундучок, в котором собирались документы, сведения, имена. А давать имена выдумано нельзя, нет у меня такого права поганить память. Пусть будет так.

      Прадед пролежал всю войну дожидаясь сына, моего деда, Федора. Дед пришел домой после войны. «Да, хорошо воевал, офицер. Соборуйте меня». Его одели в казацкую форму с медалями и крестами. «Все, – сказал он, – я ухожу», и умер. Дед мой, Федор, сильно занемог – инсульт, парализовало, когда я был в восьмом классе. В Орск я приехал, когда был на третьем курсе МВИМУ¹. Когда дед увидел меня в форме, сказали ему: «Будущий офицер». Впервые за многие годы поднял руку и произнес с трудом: «Хабибули, еб твою мать». Что это, так мы и не узнали. Стал сам садиться, сам брился, и все смотрел на меня. Я, чем мог, помогал. В этом же году его не стало.

      Наследие семьи перешло отцу. Мы с мамой пробыли в Орске год, я выздоровел, и мы вернулись в гарнизон Мангохто к папе. В памяти осталось, как мы, ребятишки, бегали в казармы к матросам. А причина – вкуснейшая громадная селедка, которую матросы вытаскивали из трехсотлитровых бочек. Божественный вкус, все эмоции были на наших лицах, и это забавляло матросов. Нам давали черный хлеб, и мы, как воробышки, рассевшись на скамейке с наслаждением кушали. Вкуснее и сытнее ничего не было. Матросы нас оберегали, любили как своих, делали нам игрушки, как могли, и мы ими играли, время было такое. Вернувшись из очередной командировки, папа привез игрушку – это был литой черный барабан. Увидя его, я попятился назад и заплакал. Больше таких чудес папа не привозил. А самое любимое лакомство были консервированные ананасы из Китая, с нынешними не сравнить.

      В 1955 году папа обучал экипажи новой технике, американские гидросамолеты нового образца. У папы было прозвище Третий Летчик. Папа постоянно летал с экипажами, обучал и в полетах устранял неисправности. Как-то вынужденно приводнились на реке Амур, поздняя осень. Папа вылез из кабины, устранил неисправность

      МВИМУ – Мурманское высшее инженерное морское училище имени Ленинского комсомола (1975—1992), Мурманская государственная академия рыбопромыслового флота (1992—1996), сейчас Мурманский Государственный Технический Университет.

      и крикнул «запускай!», летчик запустил. Струей воздуха отца сдуло с самолета. Летун посмотрел: нет никого, подумал, что отец в кабине, взлетел и улетел. По прибытию на аэродром обнаружили – нет Ивана Федоровича, тут же подняли три самолета и начали поиски. Темнеет рано. Папа упал в воду, поплыл к берегу, вода холодная, течение, волна. У папы был первый разряд по плаванию, оставалось метров семьдесят до берега, свело судорогой ноги, плыл только с помощью рук. До берега доплыл, где находится – не знал.

      Обычно поиски в море ведут три дня, и сворачивают поиск. Маме так и сказали. Мама сказала: «Я не верю, жив он». Она как закаменела, обнимая меня, часто-часто говорила: «Нет, нет, жив, он придет, да, мой комарик». Папа встретил местного жителя, им был местный нивх. Через неделю папа был дома. Разве можно описать эти чувства? Папа жив, он с нами. В