Майнеры. Сергей Милушкин

знали. Знали, где он был прошлой ночью. Без сомнения.

      Дмитрий схватил стопку тетрадей, засунул ее в портфель и вышел из класса, заперев дверь.

      Домой он приехал через двадцать минут. Олег уже пришел с занятий, его стоптанные кроссовки стояли у двери. Сам он сидел в комнате, что‑то записывая в толстую тетрадь с экрана компьютера.

      – Привет, – сказал Дмитрий. – Уроки делаешь?

      Олег кивнул.

      – Привет, пап. По информатике циклы проходим, записываю алгоритм, чтобы лучше запомнить.

      – Уже циклы? – Дмитрий удивился.

      – На уроке нет, дополнительное занятие.

      – Ясно. А на тренировку идешь?

      Олег с силой нажал на карандаш, грифель, издав трескающий звук, сломался, кусочек его кольнул Дмитрия в руку.

      – Пап… я же говорил… тренер. – Олег едва сдерживал себя, чтобы не броситься вон из комнаты.

      – Олег. В пять едем к маме, а потом идешь на тренировку. У тебя же в семь сегодня?

      – Никуда я не пойду, – он отвернулся к окну. Его плечи мелко подрагивали.

      – Не просто пойдешь, еще и полетишь! – Дмитрий вынул руку из‑за спины.

      Сын повернулся, на мгновение замер, он не понимал и не верил тому, что видел.

      Перед собой отец держал запакованный скейт с огромными буквами «Хелло вуд».

      Надпись, алеющая на пластике, заворожила его, он привстал, подошел ближе и медленно протянул руку, коснувшись пальцами, он провел ими по поверхности плотно натянутой прозрачной упаковки, затем дотронулся до мощных широких колес.

      – Это же самый лучший, пап… как ты… как? – Он вдруг обхватил шею Дмитрия худыми руками, и вытягивающееся подростковое тело забилось, словно пойманная рыбка, слезы радости душили его, и он не мог больше произнести ни слова.

      Дмитрий вдруг подумал, что подобных моментов больше не будет никогда, и ради этих секунд искреннего счастья, благодарных слез ребенка стоит рисковать.

      – Давай, срывай пленку, настраивай аппарат, мама с сестренкой скоро ждут нас.

      Олег посмотрел на него влажными глазами.

      – Спасибо, пап.

      Через полтора часа они стояли возле высокого забора роддома, Олег держал в руке скейт и улыбался во весь рот, заглядываясь на прохожих и демонстрируя обновку: однозначно, она стоила того, если рядом оказывался подросток, его взгляд падал на яркую доску. Света махала из окна, потом она отошла и вернулась с маленьким коконом: сквозь отсвечивающее стекло нельзя было увидеть ни лица, ни глаз ребенка, но этого и не требовалось, Дмитрий почувствовал, как заныло сердце. Это его. И он расшибется в лепешку, чтобы сделать их жизнь лучше.

      – Олег, Дима! – услышал он позади знакомый голос. Это была Марго. Рядом шел Виктор, грузный, но подвижный и улыбчивый. В его движениях чувствовалась властная сила, он передвигался, как хищник в тайге – прекрасно сознавая свои преимущества. Но, как всякий умный зверь, он знал, что за любым деревом может скрываться опасность.

      Они поздоровались, Виктор пожал руку как ни в чем не бывало. Марго обвила шею, поцеловала