Контракт со смертью. Сергей Бережной

слово «договорняк», ассоциирующееся в сознании бойцов с предательством. Гостомель – предательство, Стамбульские переговоры и зерновая сделка – предательство, отступление от Харькова – предательство. Пытался убеждать, что мы просто многое не знаем, что политика великое искусство и нам, смертным, овладеть им не суждено, что договорняк и предательство – это слишком примитивно, что может быть всё так и было задумано. Взял на себя работу замполита, вроде бы и самый умный, а в глазах бойцов сомнение: может, и не умный вовсе, а дурак дураком?

      Прояснение в мозгах при условии их присутствия наступит позднее, когда придётся делиться с селянами хлебом и сигаретами, кого-то эвакуировать, а то и спасать, вывозя из-под обстрела. И это ощущение необходимости заботы о ком-то другом стало менять их психологию.

      Конечно же были среди них мужики настоящие, которым было плевать на зарплаты и для которых контракты стали лишь средством материализации участия в этой войне. Те из них, кто не сложит голову в самом начале, не будет ранен или вернётся после госпиталя в строй, перейдут в регулярную армию, понимая, что с этой партизанщиной не навоюешь. Что шёл от этой организованной кем-то вольницы криминальный душок, отравляющий не только отряд, но и души бойцов.

      Рассредоточенные по сёлам донецкие и луганские ополченцы максимум на что были способны, так это добежать либо до ближайшей армейской части, либо до российской границы. Отловленные по подъездам и кафе, собранные с улиц городов, голодные, больные, раздетые и разутые, скверно вооружённые, необученные, они были годны разве что на создание видимости силы. Это потом, выжившие в мартовских и апрельских боях, они научатся умению владеть автоматом, искусством окапываться, выбирать позиции, строить опорники и станут мало-мальски солдатами. Но не они были виноваты в своём неумении, а те, кто бросил их в самое пекло, ничему не научив.

      Когда ВСУ, нацбатальоны и тероборона двинутся от Харькова к нашей границе, на их пути окажется армия – упорная, упрямая, способная ломать и перемалывать, российская армия, носитель традиции русской, Красной, Советской армии. Они будут сжиматься пружиной, вызывая гордость своей стойкостью и самоотверженностью. Но пружина имеет свою степень сжатия и распрямляется стремительно и мощно. И дай бог, чтобы не резко.

      Март

1

      Судя по всему, больше нескольких дней никто воевать не собирался: «мотолыги» и «буханки» – это не бронетехника прорыва и решения тактических, а тем более стратегических задач. Полевые кухни отсутствовали, во всяком случае ни в одной заходящей-проходящей колонне их не было видно и в помине. Медицинско-санитарная служба организовывалась с колёс штатными санинструкторами и врачами на базе больниц и медпунктов, брошенных местными персоналом на произвол судьбы. Шли измотанные в зимних учениях войска на технике, ресурс которой был на пределе. Было ещё много маркеров, которые говорили о неготовности к длительной и изнурительной войне. Впрочем, мы всегда не готовы: к войне,