Солнцедар. Кир Регольт

нет, и кому они вообще нужны, и сердце у него простое, мясистое, и никакого света не излучает. Что может он предложить каким-то чужим людям? Он даже соседской дочери предложить конную прогулку не может. Впрочем, этой-то клюкве он всё может предложить, просто она сама – корова деревенская и ему нет до неё никакого дела. Другими словами до самоуправления ему нужно еще подрасти, обзавестись семьёй, укрепить доход, и уже потом, когда будут сделаны все дела для себя, можно будет подумать о людях и об уезде.

      А пока он обратит взоры на свое поместье и займется мелиорацией и механизацией, учитывая все последние научные разработки и достижения современной химии. Давно уже пора повысить удои и понизить простои. Крестьяне совсем разболтались! Порядку нет! Аренду не платят, налоги не собраны! Далее, в сердцах, он делал несколько точных замечаний о нашем сельском хозяйстве, что говорило в пользу его наблюдательности и острого ума. Но столкнуться с проблемой – это не значит её преодолеть. Все эти замечания об истощённости почвы, удаленности пригодной земли, неумении применять удобрения, вырождение семенного фонда, отсталости технологии, применение ручного труда в купе с обессилевшим скотом, неграмотность и отсутствие правовых форм и обычаев делового оборота, все его замечания, подчеркиваю я, отпускались верно и со знанием дела. Но дальше разговоров это самое дело не двигалось. Он чувствовал бездну, даже переживал, но ничего поделать не мог. Не знал, как к ситуации подступиться. Ведь нужна инициатива, разбег, прыжок – нужны знания и решительность, уверенность в результате, вера и самоотверженность. А если бы у меня была решительность, думал он, то я бы лучше тогда в земскую управу пошёл, там простору больше и работа посолиднее, чем тут в навозе ковыряться. Так дальше разговоров в столовой дело и не шло. Всегда конец был о том, что самое правильное оставить крестьянам самим решать вопросы села, а ему – получать свою арендную долю деньгами и больше натурой, и в этой точке сбора дохода начинать прилагать своё творчество.

      Другими словами он переходил к планам по торговле зерном, овощами, мясом, шкурами и кожей. Брался за это также с наукой, пылко. Быстро расширял горизонты, строил риги и холодильники, налаживал сбыт. На том коммерческий прилавок и ограничивался. Для закупки зерна нужен был оборотный капитал, для строительства складов-построек требовались инвестиции, а земля к тому времени оказалась уже заложенной в банке. Ипотека обслуживалась с трудом, и имение в ближайшие годы разорилось бы совсем, но тут неожиданно случилась революция, и усадьба вместе с помещиками приказала нам долго жить, а сама растворилась в тумане смутного времени, и даже камня на камне не оставалось от барского дома к 1920 году – тому самому году, в котором я обзавелся семьёй.

      Революция.

      Да, я женился в 1920 году. Жену свою, Кузьмину Марию Кузьминичну, я привел хозяйкой в свой отдельный домик на краю деревни Ильина Гора. У меня уже была своя лошадь, плюс сбережения на покупку коровы, за мной