Улыбка Амура. Ирина Леонидовна Касаткина

спину, но он терпел.

      − Бедненький! − пожалела его Настя. − Сейчас я тебе свежей водички налью, страдалец ты мой!

      Зашедший в ванную отец заметил:

      − Все равно ему в этой воде не выжить: она же хлорированная. Давай его почистим и пожарим? Так охота рыбки жареной!

      − Только через мой труп! − отрезала Настя. − Интересно, ты сам ему будешь брюхо вспарывать или меня заставишь? Ты погляди: он же смотрит на нас человеческими глазами!

      − Спусти воду, и он уснет.

      − Нет! Он не уснет, он задохнется!

      − Так что, он теперь здесь навсегда поселится? А купаться где?

      − Буду его в таз пересаживать. А потом обратно.

      − И долго это будет продолжаться? Может, его сразу отправить в реку, коли так?

      − Там вода ледяная, а он уже привык к теплой. Может простудиться. У него начнется воспаление легких.

      − У рыбы нет легких, у нее жабры! Чему вас в школе учат?

      − Ну, воспаление жабр. Или жабер? Нет уж, пусть живет здесь, пока не потеплеет. Нечего было такого живого приносить! А теперь терпите. Через месяц выпущу его в Дон.

      Галчонок с интересом слушала их диалог. По выражению ее лица было видно, что она уже простила дочь и одобряет ее решение. − Что с Федором? − спросила она. − Почему он из-под дивана не вылезает?

      − Пытался поймать толстолоба лапой и свалился в ванну. Так толстолоб ему чуть хвост не отъел. Он так орал! Наверно, никак в себя не придет.

      Во время их разговора рыбина стояла у края ванны, будто прислушиваясь. Заметив, что Настя опустила ладонь в воду, она подплыла и взяла в рот Настин мизинец.

      − Щекотно! − засмеялась девочка. − Он снова есть хочет.

      − Нет, вы обе, определенно, чокнутые! Кому расскажешь, со смеху помрут. Ну, шут с вами, делайте, что хотите. − Махнув рукой, отец направился на кухню. − Мы сегодня будем ужинать или нет?

      − Сейчас толстолоба покормлю, и будем. Мам, достань яйца и ветчину. И муку − я омлет сделаю.

      После ужина отец заглянул в комнату дочери. Та сидела на диване с книгой и усиленно пыталась делать вид, что увлечена чтением.

      − Переверни книгу! − хмыкнул отец, − она у тебя вверх ногами. Значит, этого красивого юношу зовут Питером?

      − Нет, − улыбнулась Настя. − Но он у меня с ним ассоциируется. Вадим родом из Питера и очень на него похож.

      − И что у тебя с ним?

      − Ничего. Просто друзья. Он из Никитиного класса.

      − Это я уже слышал. Значит, просто друзья? − Отец испытующе глянул на дочь. − А может, не просто? Ну-ка посмотри мне в глаза.

      − Ну, он мне нравится, − покраснела Настя. − А что?

      − Нет, ничего. Похоже, здесь симпатия взаимная. Что ж, пятнадцать лет − возраст первой любви. Только ты не теряй голову, − а то у вас, нынешних акселератов, все слишком быстро происходит.

      − Папа!

      − Ладно, ладно, не тушуйся. Как там с физикой?

      − А ничего хорошего: скачем галопом по Европам. Уже электричество заканчиваем, а задач толком не решали.

      − Не страшно, вы к этому материалу еще вернетесь в десятом классе.