Полиция города Лисса. Разрезанная картина. Олег Вячеславович Вязанкин

что она успела зарасти кустами так, что просто не открылась бы.

      – А окна?

      – Внизу мы их редко открываем, а мистер Олви в кабинете или спальне часто держит их открытыми. Но на ночь я всё запираю.

      Поднявшись на второй этаж, гости оказались в небольшом коридорчике. Одна из двух дверей была открыта, и в проёме стоял нескладный мистер Олви.

      – Сюда, господа. Вот здесь произошла история…

      В библиотеке, как называл эту комнату Олви, и правда было много книг. А между шкафами довольно плотно висели картины. Моррисон остановился возле одной из них и хмыкнул.

      – Бэнкси, подлинник?

      – Да, это из тех картин, которые я привез с собой, – заулыбался Олви. – А вы тоже интересуетесь живописью?

      – Немного. Не побоялись увозить такое полотно из дома?

      – Скорее, побоялся оставлять без присмотра. Мы ведь оставили наш домик совсем пустым, даже сторожа там нет. А всё из-за моего здоровья. Мне нужен морской воздух и прогулки… Впрочем, вы это знаете. Вот и своё небольшое собрание я взял с собой. Неизвестно ведь, когда мы вернёмся…

      Картина с разломанной рамой лежала возле окна. Моррисон померил взглядом расстояние от этого места до камина, над которым виднелся опустевший гвоздь.

      – Именно так она и лежала?

      – Именно так. Мы с мистером Норриджем ничего не трогали.

      Моррисон склонился над картиной, лежащей изображением вниз. Судя по щепкам и следам в верхних углах рамы, кто-то разломал её топором или другим похожим инструментом. Топор использовался как рычаг, так что сделать это можно было без особого шума. Самое интересное, что часть рамы была полностью оторвана только с правой стороны. По трём другим небольшие гвозди, соединяющие раму с подрамником, остались на местах.

      – Отпечатки пальцев проверяли?

      – Так точно, сэр. Ничего. Скорее всего, перчатки.

      Моррисон кивнул и перевернул холст. Взору джентльменов, собравшихся в комнате, открылся зелёный луг с коровами.

      Внимательно осмотрев картину со всех сторон, Моррисон повернулся к Олви.

      – Кто автор этого пейзажа? Я не нашёл подписи.

      – Он неизвестен. Я купил его незадолго до отъезда у знакомого агента, который торгует предметами искусства, – просто понравился колорит и вообще…

      – Но вы же предполагаете, чьей кисти эта картина?

      – Нет. Если бы автор был более-менее известен, мне бы ни за что не купить картину за те деньги, что я отдал.

      – Ложь, мистер Олви, не лучший способ найти общий язык с правосудием.

      – Что?!

      Моррисон демонстративно вытащил из кармана вчерашнюю газету.

      – Когда вы сидели у меня в кабинете, у вас была точно такая же.

      Олви от волнения даже клацнул зубами и схватился за горло.

      – Да, правда… Хорошо, буду говорить начистоту. Я отпустил извозчика на углу, где продавали газеты. И надо же быть, что на лотке была открыта именно эта страница, – Олви ткнул пальцем в фотографию с аукциона. – Я сразу хотел отправить телеграмму своему агенту, чтобы он выяснил – а вдруг моя картина тоже стоит