Мишка: трагедия (не) одной семьи. Джинни

тогда его считали еще недостаточно подготовленным. Конечно, хорошо, что их хотя бы обучают, а не сразу бросают в самое пекло, но даже очень опытные бойцы, к сожалению, иногда погибают или получают ранения. Скорее всего, в Америке он вообще теперь появляться будет только во время отпуска. Может быть, еще максимум один-два месяца в году будет проводить на базе, но сомневаюсь, что больше. На время контракта он принадлежит государству, своей жизни у него нет. Тебя, например, не беспокоит, что у него нет девушки? С той, которая была, он расстался.

      – А должна быть?

      – Джинни, Мише двадцать лет, в двадцать лет все должны с кем-то встречаться. Подрастешь, надеюсь, поймешь на собственном опыте. Бывает, что люди расстаются, но у Миши с такой работой в принципе никакой личной жизни не будет.

      – Ну, он же в Ираке, – констатировала факт я. – Где он там возьмет девушку?

      – Тебе его не жалко?

      – Ну… Может, и жалко немного, но найдет же еще. Зато он крутой военный, разве это неважно? Почему ты его не любишь?

      – Я его как раз таки люблю, а все остальные смирились с тем, что он у нас теперь снайпер.

      – Ты его убийцей назвал!

      – Ладно, я погорячился тогда, извини, – ответил папа задумчиво.

      Кроме того, папа сказал, что нахождение на войнах чревато психическими проблемами. Причем расстройства у Мишки могут развиться не сразу, так бывает, но в один непрекрасный день уже в Америке он может просто напасть на кого-нибудь ни с того ни с сего, так как ему что-нибудь почудится, и Мишку посадят в тюрьму. Тогда мама и бабушки поймут, что папа был прав, но будет уже слишком поздно… Если они действительно хотят такой участи для своего сына и внука, то пусть спускают все на тормозах.

      19 февраля 2004 года

      Я передала слова папы Мишке, он выслушал меня, но уверил, что психом не станет, а если у него и возникнут сложности в адаптации к мирной жизни, то он пойдет к военному психологу, и его вылечат. Здесь никто не остается один на один с бедой. А по поводу травм и болезней тоже переживать не стоит, так как ему полагается пожизненная бесплатная медицинская страховка, а еще ему будут выплачивать пенсию, если с ним что-то случится.

      Маме и бабушке я тоже рассказала все, что сказал папа, они, похоже, немного напряглись, но потом дедушка нас всех заверил, что переживать не из-за чего. Он признал, что армия – это, конечно, не санаторий, но мой брат понимал, куда шел, занимаясь этим, он счастлив, а все издержки профессии не столь критичны. По его словам, если мы любим Мишку, то должны принять и уважать его выбор.

      Пожалуй, дедушка глаголит истину. Меня, например, на бейсбол никто не заставляет ходить, так как мне это не нравится, почему тогда мы должны запрещать Мишке делать то, что нравится ему? И кто тогда будет нас защищать, если каждая семья запретит своему ребенку становится военным? Получается, военными будут становиться только сироты либо те, чьим родителям на них плевать? Или как?

      27 апреля 2004 года

      Сегодня