Без чувств. Екатерина Рыбкина

закатился от смеха, раздувая ноздри:

      – Клево я тебя, да?

      Боковым зрением я увидела, что за происходящим наблюдал Сережа и, судя по сомкнутым на переносице бровям, его это так не забавляло, как Ромыча. Широкими шагами он уже приближался к нам и, кинув колючий взгляд на друга, произнес:

      – Пошли палатку ставить, а то все нормальные места займут.

      – Да, пошли, – тут же опомнился Ромыч, и улыбка улетучилась с его лица. Развернувшись, они загашали к противоположному краю поляны, где уже были разбросаны части от палатки.

      Вокруг все суетились, Иван Иваныч с тремя ребятами ушли собирать ветки для костра, кто-то ставил палатку, кто-то осматривал территорию, а Наталья Федоровна разбирала провизию.

      Ко мне подошла Вера:

      – Слушай, Алис, ты не хочешь в туалет?

      – Хочу, – отозвалась я. – В туалет хочу, а вот в лес идти – нет.

      – Да мы недалеко, я сама боюсь, а еще на «Губу» сходить хочу, посмотреть сверху на ручей.

      Мы прошли поляну в сторону валуна, которого окрестили «Заячьей губой», и не случайно. Этот камень и впрямь был похож на верхнюю заячью губу с ложбинкой посередине, а внизу, метрах в двух, прям под камнем протекал ручей. Вода в нем кипела и сверкала бликами, отражая яркие звезды. Ручей окружали могучие деревья, раскинувшие свои величественные кроны, чтобы защитить его от чужого вмешательства.

      Я достала монетку из кармана и бросила вниз.

      – Бульк! – и вода поглотила ее.

      – На счастье! – сказала Вера, глядя на то место, куда бесследно канула монета.

      Сделав все свои дела, мы вернулись в лагерь. Между бревен уже возвышалась охапка веток, у которой суетился Иван Иванович. Многие уже расселись вокруг в ожидании долгожданного костра, по сторонам расположились пять палаток. Взглядом я отыскала ту самую, Сережину, но ни его, ни Ромы рядом не увидела. Мы с Верой тоже устроились на свободное место на бревне.

      – Знаешь, – начала Вера, опустив глаза и рисуя палочкой на земле замысловатые узоры, в ее тоне послышались нотки тревоги и обиды, – мне кажется, что ты уже и Ромке нравишься.

      – Да с чего ты это взяла, Вер? – Я понимала, откуда у нее эти подозрения, но сама в это верить отказывалась. Одно дело – наши мысли и соображения, а другое дело – что у ребят самих в голове. Это мы расцениваем каждую мелочь как знак внимания и думаем, что нравимся им, а для них, возможно, это просто забава. Этих пацанов хлебом не корми – дай повеселиться.

      – Я видела, как он напугал тебя сегодня… И тогда, в школе, когда сказал, какие мы красивые, он смотрел на тебя. Мне кажется, я ему не нужна ни капельки.

      – Знаешь ли, Рома не меня обещал согреть, если замерзнем вдруг… – произнесла я со значением.

      – Это не серьезно было сказано, он вообще легкомысленно ко мне относится.

      – Верунь, ты накручиваешь себя. Тем более мне Рома совсем не интересен… К тому же он друг Сережи, а друзья так не поступают… И вообще, где ты видела у наших пацанов серьезность, они ж еще дети!