За последним порогом. Ветры Запада. Андрей Стоев

принять совет, тем более хороший, – осторожно сказал я.

      – У вас довольно типичная проблема мужчин-Владеющих, и выражена она у вас очень остро. Вот у вашей жены такой проблемы нет совершенно, и я не удивлюсь, если ваши успехи обусловлены большей частью помощью жены через связь душ.

      – Что же это за проблема? – я всерьёз заинтересовался.

      – Вы прилагаете волю, чтобы заставить Силу сделать то, что вам нужно.

      – А разве не в этом и состоит смысл волевого воздействия? – удивился я.

      – Нет, – покачала головой Анна. – Суть воли не в том, чтобы кого-то заставлять. Воля – это прежде всего уверенность, а не принуждение. Вы пытаетесь принудить Силу к чему-то, и она совершенно естественным образом сопротивляется. Чего-то таким образом можно добиться, но это тупиковый путь. Никому же не нравится, когда его заставляют что-то делать. Рано или поздно Сила начнёт сопротивляться всерьёз, и у вас просто не хватит воли её заставить.

      – И что нужно делать? – в замешательстве спросил я.

      – Нужно отдаться.

      – Звучит не очень привлекательно.

      – Вы просто не пробовали.

      Это что – пошлая шутка? Очень даже похоже на то – глаза смеются, и в эмоциях веселье. Я тоже невольно улыбнулся и попросил:

      – Объясните подробнее, пожалуйста.

      – Нужно как бы слиться с Силой и убедить её, что это именно её желание сделать то, что вы хотите сделать. То есть быть не кем-то посторонним, кто заставляет, а стать её частью, чтобы ваше намерение естественным образом стало намерением Силы.

      Вот здесь меня как будто ударило. А ведь мне всё это говорили не раз, пусть и разными словами. Помнится, когда я был ещё школьником, Алина Тирина сказала мне практически то же самое. Да и Стефа как только это не объясняла. Почему же я этого раньше не понимал? Почему пропускал все слова мимо ушей и с упорством идиота считал, что развивать волю – это больше тужиться и давить? Хотя может быть, что сейчас я просто развился достаточно, чтобы осознать это как глубокую концепцию, а не как давно надоевший набор слов.

      – Спасибо, Анна, – искренне сказал я. – Мне всё это говорили не раз, но именно ваше объяснение помогло, наконец, понять суть проблемы. У вас определённо педагогический талант.

      – Ещё бы, – мои слова её, похоже, рассмешили, – я ведь тридцать лет преподавала боевую практику. На каких только студентов не насмотрелась.

      – Боевую практику?

      Неожиданное открытие – как-то плохо я представляю себе Максакову на месте нашего Генриха.

      – Ну да. Я же из мещан, если вы ещё не поняли.

      – Понял, конечно, это заметно. Не сочтите за обиду, пожалуйста.

      – Из чего это заметно? – заинтересовалась она.

      – Вы плохо знаете уложения, касающиеся дворянства. На самом деле, полностью их мало кто знает, вот моя жена, например, не особо эти уложения учила. Но есть вещи, которые в дворянских отпрысков вбивают с детства.

      – Действительно, – смутилась она, – с уложениями у меня проблема.

      – Драгана