Вкус Полуночи. Maria Selestia

людей, чем я предполагала. Выходя из машины, замечаю, как спинка заднего сидения, где я сидела, уже вся измазалась в крови. Блять.

      – Эй, месье никто, – обратилась я к Каю, ожидая, что он повернётся в мою сторону, но он просто наблюдал за небом. – Я испачкала твоё сидение.

      – Спасибо, что сказала, – ответил он, уже заводя машину.

      Ничего себе! Любезностью так и веет с каждого его слова. Вскоре машина уехала, и мы с Ивонн двинулись ко входу. В окружение людей, сразу становится заметным то, что Ивонн чувствует себя куда уютнее, даже щёки у неё порозовели. Теперь она придерживала меня, помогая идти дальше. Ноги подкашивались, голова шла кругом, из-за чего мне становилось дурно.

      – Рози? – Тряхнула меня подруга. – Слышишь меня?

      – Угу, – кивнула я, опустив голову ей на плечо. Моё тело вдруг начало весить тонну, зрение постепенно затуманивалось и с каждым шагом я теряла равновесие. До сих пор я чувствовала себя вполне бодро.

      – О, боже, Роза! – Я даже не почувствовала, как упала на колени, и голос Ивонн становился всё тише. – Кто-нибудь! – Кричала она в открытый дверной проём, пока у меня слипались веки от усталости. Блять, надо держаться в сознание! Нельзя закрывать глаза.

      Сердце застучало с новой силой, шум, пульсирующий крови в ушах, заглушал любой звук. Пелена бессознательности становилось всё плотнее, а дышать стало в разы труднее.

      ***

      Ровное пиканье у уха и мертвеца из гроба поднимут. С трудом мне всё же удалось разлепить веки, приметив спящую маму, в больничном халате, на кресле в углу палаты. Глубоко выдохнув, приподнимаюсь с койки, осматриваясь. Уже утро, или только вечер? Раздалось нервное мычание мамы во сне, и вдруг она резко подорвалась с кресла.

      – Роза. – Она быстро встала со своего кресла, подошла ко мне и обняла, пытаясь не прикасаться к забинтованной спине, по ощущениям. – Наконец ты проснулась.

      – Сколько я тут? – Заурчал живот, и мне просто стало неловко.

      – Ивонн принесла тебя вчера после обеда. – Вчера?! И я столько времени пролежала на одном месте, что меня успели забинтовать? – Хочешь есть? – Я кивнула пару раз, попытавшись снова лечь на спину, но острые ощущения шипов тут же пронзили поясницу, так что я легла на бок.

      Мама ушла из палаты, а ведь под глазами мешки. Она либо не спала всю ночь, либо плакала. Либо всё вместе. Мне трудно видеть её такой подавленной, может произошло что-то ещё?

      Приметив на тумбе телефона, медленно привстаю. Ощущения иголок в спине премерзкие. Я хотела написать подруге, что я уже в порядке, но открылась дверь в палату и показалось улыбчивое лицо мамы с какими-то фруктами, булочкой и пакетик с соком в руках.

      – Как ты? – Положила она всё съестное на тумбу, присаживаясь обратно за своё кресло.

      – Лучше, спасибо. Ты как, у тебя мешки под глазами?

      – Ах, это, – смущённо отвела она взгляд, – ничего страшного. Я хотела дождаться, когда ты проснёшься.

      – Я в порядке, мам. Иди отдохни.

      – Не надо. – Измученная улыбка на её лице померкла, и она стала куда серьёзнее. –