Существование и форма. Часть 2. Сергей Дмитриевич Домников

двойного уровня кодирования, оформляющего отношение кодов «брачного» и «пищевого». «Обмен женщинами и обмен пищей являются способами обеспечить реципрокную пригонку социальных групп либо сделать ее явной. Говоря о процедурах одного и того же типа (беря их в общем виде в качестве двух аспектов одной процедуры), мы понимаем, что они могут в различных случаях либо быть одновременно присутствующими и сочетающими свое действие (обе в плане реального или одна в плане реального, а другая в символическом плане), либо быть попеременно присутствующими».6 Однако, оба кода «сходятся» в репрезентации телесного кода, т.е. в представлении тела как базовой фигуры социального.

      В тотемических сообществах «женщина» и «пища» в качестве социальных объектов представляют собой «тела», облекаемые в символические формы животных и растений. Последние выступают на правах тотемических символов, которые выступают посредниками в отношениях рода с внешним миром. В мифе и ритуале, архетипами которых выступают брачные ритуалы и совместные трапезы, животные и растительные виды связываются друг с другом и с сообществом людей сложными системами «тотемических классификаций», охватывающих мир как целое. Другими словами, мышление интерпретирует наличные практики и традиции, принимая за базовую модель отношения брачных и кулинарных правил. Символическое значение предполагает возможность переводов языков нескольких символических систем с использованием нескольких культурных кодов, востребуя эйдетически транспорентного, метонимически избыточного и конвенционального языкового режима, и ни коим образом не действует в ущерб «принципу реальности».

      Общественные отношения этого типа, предполагающие сетевую пространственную организацию, очевидно, конвертируются в общую вертикаль сложно структурированных отношений обмена-распределения, осуществляемого в пределах единого социального тела. Таким образом, исходный уровень социально-экологической организации представляет телесная модель социальности. Она целиком определяется соотношением ландшафта и реальных, т.е. доступных человеку стратегий жизнедеятельности, в формировании которых активная роль принадлежит вмещающему или «кормящему» человека ландшафту. Взаимообусловливая друг друга общество и ландшафт образуют территориально-организованный режим взаимной адаптации социального и природного порядков, посредническую роль в котором играет мистифицированный (символизированный, мифологизированный и т.п.) образ животного-тотема.

      В последующем анализе мы отходим от структурального подхода к тотемизму как явлению и рассмотрим его в феноменологической перспективе. Нас будет интересовать, в первую очередь, вопрос о том, каким образом человек способен отождествлять собственное существование с существованием животного. Тогда станет очевидным и ответ на вопрос о возможности обожествления животных и о представлении их человеком в качестве своих предков и сородичей.

      В

6

Леви-Строс К. Тотемизм сегодня. Неприрученная мысль. М.: Академ. Проект, 2008. С. 196-197.