Джули. Kmh

что у девочки были волосы светлые, ну и мужчина был лет пятидесяти. Я думал, даже столик брать не будут, но в итоге они немного посидели. Если необходимо, могу найти примерную дату их визита.

      – В этом нет необходимости, спасибо, – Юлли захлопывает папку и кладет ее на стол. Снова начинает отбивать ритм ногтями. – Еще что-то?

      – Ничего, мэм.

      – Хорошо, тогда можешь идти. Я тоже сейчас ухожу.

      Сэм быстро прощается, поправляет на себе жилет и выпархивает из кабинета. Он толковый парень с весьма незаурядной памятью. И все же хорошо, что он не понимает истинного назначения этого ресторана. Не задает вопросы про деньги в спортивных сумках – и замечательно. Видимо, муж объяснил ему все крайне доходчиво.

      Стрелка на часах подходит к трем. План на день остается таким, как всегда: сходить за продуктами и таблетками, приготовить ужин и дождаться Владимира, заняв в это время чем-то руки. Юлли давно не бралась за вышивку: последняя работа так и валяется на столике у кресла и дожидается, пока ее закончат.

      Значит, сегодня вышивка.

      Женщина ловко подхватывает свою сумочку и большую черную спортивную. Выключает свет и выходит в темный коридор. Стук каблуков отдается эхом на фоне шумных разговоров в зале. Здесь пахнет одновременно пылью и красотой готовки: сочные запахи мяса и трав щекочут нос, и в голове сразу появляются яркие краски и картинки. За стеной слышно радостный смех и звон бокалов: кто-то празднует день рождения.

      Домой.

      Когда она возвращается, у гаража уже стоит черный джип Владимира. Обычно он заявляется домой поздно ночью: до того, как уснет жена, но ближе к полуночи. Юлли берет в руки сумку и пакет с продуктами и двигается в сторону дома: конечно, он заметил ее приезд и вышел помочь.

      Первые дни он всегда рвется помогать и заглаживать вину.

      – Нормально прошло? Ничего не спрашивали?

      – А должны были? Возьми сумку, – Она протягивает спортивную, а свою достает из машины, – все, как обычно. Ты ж хотел стабильную систему, вот она у тебя и работает. Чего боишься?

      Владимир не отвечает, а резкими, рваными движениями идет в дом. От него уже не пахнет вчерашней выпивкой: за день запах выветрился и сменился на аромат дорого и слишком яркого одеколона. Рубашка без галстука, и он расстегнул первые пуговички. Дома недавно, раз не переоделся.

      Юлли кидает ключи на тумбочку.

      – Я купил тебе билеты. Вылет послезавтра, и вернешься девятнадцатого. Надеюсь, недели в этих скалах тебе хватит? Взял до Осло.

      – Угу.

      Новость почему-то совсем не радует. Она медленно снимает каблуки, тяжело вздыхает и потом босиком следует на кухню за водой.

      Стоило лишь раз проигнорировать его поведение, чтобы наконец-то добиться свободы на неделю. Официально, Владимир не держит ее в клетке: для него Джули, настоящая Юлли, просто всегда должна находиться в городе. Вольна делать, что только угодно: тратить большие суммы, ходить по музеям и театрам, гулять хоть круглыми сутками, ходить на работу. Пару лет назад она была врачом. После смерти Джорела выходить на улицу стало