«Казаки-разбойники». Ирина Юльевна Енц

ладно, Петрович. Коробка тяжелая. Мне не трудно…

      Наконец, поставив коробку на пол возле печки, он обратил внимание на то, что в комнатке присутствует кто-то еще. Медленно распрямился, автоматически отбросив со лба прядь светлых, чуть волнистых волос, и замер в какой-то растерянности. Валька, так и не успевшая сесть до этого, замерла столбом посреди комнаты, а я, как в детском саду, сложив ручки на коленках, осталась сидеть на табуретке. Мы разглядывали друг друга несколько секунд, и я едва удержалась, чтобы не присвистнуть. Высокий, стройный, с легкой небритостью, прямой нос, четкий овал лица с острыми скулами, чуть прищуренные темно-карие глаза. Не глаза, а казни Египетские. Глубокие, какие-то бездонные, а внутри забилась, затесалась какая-то загадочная грусть. От одного его взгляда женщины должны были валиться штабелями направо и налево.

      Кроме нас с Валькой других женщин тут не было. Валька и повалилась, правда, не в штабель, а плюхнулась на топчан и тихо выдохнула:

      – Ничего себе…

      Я на табуретке усидела, но и на меня этот гражданин впечатление произвел. А дядя Слава, которого пришедший называл просто «Петровичем», начал тарахтеть:

      – Вот, познакомьтесь, девки. Это сынок хозяйский, Егор…, – он на мгновение замялся, а потом закончил как-то смущенно. – Аркадьевич…

      Ого… Целый Егор, да еще и Аркадьевич! Валька расцвела черемухой, и, соскочив с топчанчика, чуть ли не приседая в книксене, протянула ему свою лапку и выдохнула:

      – Валентина… Можно без отчества…

      Целый Егор Аркадьевич, как-то нерешительно пожал ее руку, и проговорил, чуть хрипло:

      – Меня тоже можно без отчества. Просто, Егор…

      Валька руку свою забрала и промурлыкала, мерцая кошачьими глазищами:

      – Очень приятно…

      А я все продолжала его разглядывать. Не любила я «золотую молодежь». За их высокомерие на ровном месте, за их непомерно раздутую гордыню непонятно на чем основанную. А копни поглубже – нет ничего настоящего. Этот, вновь прибывший, как-то на «золотую молодежь» был не очень похож. Ни тебе дорогих часов, ни тебе шмоток с модными лейблами, ни фирменных джинсов. Обычные брюки, какие носили все, простая белая футболка и старые командирские часы на кожаном ремешке. Вот и весь прикид. За разглядываньем я как-то забыла представиться. Пока я сообразила, что парень смотрит на меня уже несколько секунд вопросительно, шустрая подруга скороговоркой проговорила:

      – А это Полина, моя подруга… – И тут же стала щебетать. – А мы тут к дяде Славе в гости заглянули. Надеюсь, вы не будете возражать, что мы его ненадолго от службы отвлекли? – и кокетливо захлопала глазками.

      А Егор все это время глядел на меня, и как-то даже не среагировал на вопрос подруги. На меня вдруг напал какой-то ступор. Я смотрела прямо в его глаза и где-то, в самой глубине памяти у меня зашевелился нехороший червячок. Чтобы как-то скрыть свое замешательство, я встала с табуретки, и буркнула:

      – Очень приятно, Егор… Аркадьевич. Мы уже уходим. – Схватила Вальку за руку и поволокла ее на выход.

      Она