Преисподняя «Лямбда-6». Максим Гаусс

мы остановились. Она представляла собой небольшие, но широкие стальные двери-половинки, которые раздвигались в стороны с помощью пневматики или гидравлики. О ручном управлении здесь не было и речи.

      – А дверь-то непростая! – заметил Прометей. – Это что-то вроде шлюзовой камеры. Думаю, что она модульная. Пока одна дверь открыта – вторая будет закрыта. Это такое герметизируемое устройство или сооружение, позволяющее сообщение между зонами с разным давлением, влажностью, газовым состоянием и тому подобное.

      – И для чего такая система?

      – Сам подумай! Для обеспечения стерильности. В лабораториях всё наверняка должно было стерильным.

      – Учитывая, что опыты были генетические, то да, вполне логично.

      – И откуда ты про это знаешь? – спросил Штрасс, смерив его нехорошим взглядом. – Хобби?

      – Заткнись! – лениво ответил тот.

      – Зайдём? – предложил Андрей, указав на дверь.

      – Нет времени! – отрезал Костолом. – Забыли, что произошло пятнадцать минут назад?

      – Нет, но хорошо бы понять, что ещё…

      – Верно! – я был согласен с Андреем. – Хорошо бы понять, с чем ещё мы можем иметь дело в этих коридорах?

      – Это разумно! – согласился со мной Прометей.

      Костолом вернулся обратно, но ничего не ответил.

      – И как их открыть?

      – Попробуйте большую красную кнопку на панели! – подсказал Штрасс, ехидно усмехнувшись.

      – Серьёзно? – спросил Андрей. – Без тебя бы ну никак не догадались! Совет и, вправду, хороший! Особенно учитывая тот факт, что других кнопок тут не было.

      Нажав на неё, мы стали свидетелями того, как работает шлюзовая камера. Снизу и сверху ударили струи неизвестного газа, зажужжал механизм, и двери разъехались в стороны.

      Перед нами предстал небольшой тамбур, в конце которого была дверь, аналогичная первой.

      – Ну, точно шлюзовая камера!

      При всём желании, всемером, в небольшом тамбуре мы никак не смогли бы уместиться. Нельзя впихнуть невпихуемое. Решили входить двумя группами. В первой были Прометей, Штрасс, Катя и я.

      Когда сработал механизм, и двери отрезали нас от центрального коридора и остальных, мою голову вдруг пронзила острая, даже невыносимая боль. Я, вскрикнув от неожиданности, схватился руками за лоб – эпицентр боли был именно там.

      – Макс? – Катя тронула меня за плечо. – Ты в порядке? Что, опять?

      – Да, голова трещит! Чёрт!

      – Держись!

      Вторые двери шлюзовой камеры с лёгким шипением разъехались в стороны, и мы оказались внутри помещения. Едва это произошло, как зелёная лампа внутри шлюза потухла, а вместо неё вспыхнула другая – красная. Двери закрываться не стали. Они по какой-то причине попросту заблокировались.

      Боль понемногу отпускала. А ей на смену постепенно приходило осознание того, что мне нужно было куда-то идти. Словно кто-то извне заставлял меня идти туда, куда ему было нужно.

      Мы оказались в другом, широком, но очень коротком коридоре. На бетонной стене, прямо напротив шлюзовой камеры