Преисподняя «Лямбда-6». Максим Гаусс

крайности раздражённый снайпер Тишина. Ведь именно ему пришлось успокаивать воскресшего из мёртвых друга и товарища по оружию. А закончив это неприятное дело, снайпер поразительным образом замкнулся в себе и с большой нервозностью агрессивно реагировал на всё, что его окружало. Вторая причина – газета оказалась настолько старой, что напечатанные когда-то буквы выцвели и сейчас представляли собой едва заметный в плохом освещении набор букв.

      Вырванный из рук Ската газетный лист, будучи скомканным, полетел на грязный бетонный пол.

      – Ты чего творишь? – возмутился наёмник. – Эй!

      – Ерундой не страдай! – Тишина злобно посмотрел на товарища, но затем, резко отвернувшись, двинулся дальше по коридору.

      – Что это с тобой? – окликнул его Скат, а затем пробурчал себе под нос. – Долбанулся, что ли? Мешала ему эта газета?!

      – Успокойся! – Катя тронула его за плечо. – Он стрелял в друга. Пусть уже в мёртвого, но всё-таки. Представь, каково ему?

      – Да что я, не понимаю, что ли? – Скат махнул рукой в его сторону. – Ладно, бывает.

      Мы медленно прошли коридор до самого конца и оказались на развилке – здесь либо направо, либо налево. Указатель на стене упорно приглашал нас прилечь на пол и посмотреть внимательно – где-то под ногами, прямо на полу располагалась лаборатория № 1. Там её, разумеется, не было, просто указатель по причине неизвестного физического воздействия изменил своё положение на стене, а заодно и ту конечную точку, куда указывал. Ни справа, ни слева представителей фауны, да и флоры тоже, к счастью, не оказалось.

      – Кто что думает? – спросил Прометей. – Может, стоит поискать план помещений? Он же должен быть?

      Я вспомнил, как всего несколько дней назад, мы бродили по руинам ракетного комплекса, точно так же ища план помещений. Тогда мы ещё не понимали, в какую кучу дерьма решили влезть – нас вело простое любопытство. Нет бы тогда повернуть назад, особенно после того, как мы увидели засохший кровавый отпечаток и пробоины от автоматной очереди на стёклах КПП.

      Ну да, ума тогда не хватило. А предостережений было предостаточно. Затем появился Кирилл Штрасс… О, кстати!

      – Дима, Андрей? – негромко позвал я. – Стойте!

      – Что такое?

      – Вы помните, когда мы только приехали на выступление профессора Штрасса в нашем университете, кем он представился?

      – Вильгельм Штрасс, – ответила Катя. – Я это прекрасно помню!

      – Точно не Кирилл?

      – Точно!

      – Любопытно, зачем он представился другим именем? – задумчиво произнёс я, после чего посмотрел на его сына. – Может быть, ты нам подскажешь?

      – Не понимаю, о чём речь! – состроив неуместную гримасу, ответил тот.

      – А это имеет значение? – поинтересовался Костолом.

      – Не знаю, – ответил я. – Но что-то между этими двумя братьями было не так, как мне дали понять. Зачем младшему брату прибравшего к рукам всю власть старшего и отправившего того в психушку, представляться его именем?

      – Конспирация?

      – Не-е!