Новогоднее (не) счастье в Академии Магии. Татьяна Михаль

сняв с себя невидимость, – ты сначала вопросы свои задай, потом девочку покорми-напои, а после мы и поговорим.

      Ох, верно. Хорошие у меня спутники, умные, разумные.

      Родан от слов кота вздёргивает обе белые брови и переводит на меня не просто холодный, а ледяной и раздражённый взгляд. Кривит губы в нехорошей усмешке, кивает каким-то своим мыслям.

      О-ох, его допрос явно будет подобен пожарищу. Будет дымно, и трудно будет мне дышать…

      Судорожно ищу выход из ситуации и не нахожу его.

      А мужчина тем временем, крайне небрежно бросает мешок с редкими василисками в дальний угол. От такого кощунственного обращения с гадами мой кардинал издаёт возмущённый вопль, Баюн лишь глаза округляет, но сдерживает негодование. А я складываю руки на груди и думаю, что ни шиша не скажу этому тирану и зануде. Не заслуживает он.

      Родан снимает плащ, бросает его на спинку кресла, обходит его и садится. У него получается весьма изящно и красиво опуститься в низкое кресло. Кивком головы указывает мне на кресло напротив, а фамильярам говорит:

      – Вы пока отдохните. С вами после побеседую, если будет в том необходимость.

      Кот и пернатый раскрывают пасть и клюв, но не успевают даже маленького звука издать, как Родан щёлкает пальцами и магические существа как подкошенные падают на ковры и заходятся храпом.

      – Ты их усыпил! – рявкаю я и делаю пасс правой рукой, левой выплетаю заклинание пробуждения, задействуя стихию воздуха и шиплю: – Какая же ты сволочь!

      – Прекрати, иначе отправлю их сознание в самые глубокие слои сновидений. Три дня точно не добудишься, – угрожает мне блондинистый гад и его слова звучат насмешливо и… правдиво.

      Я не завершаю заклинание и распускаю плетение, отпускаю стихию. Сжимаю руки в кулаки, подлетаю к Родану, встаю напротив и, заглядывая в ненавистные синие глаза и рявкаю:

      – Говори, что тебе надо от меня! Уж точно ты не за василисков переживаешь!

      Пальцем указываю на мешок, брошенный в угол.

      – Всё-таки зачатки разума присутствуют. Это радует, – произносит он с издевкой, рассматривая моё пылающее гневом лицо. Потом вздыхает, проводит кончиками пальцев по моему алому плащу. Я аж отпрыгиваю от него, будто меня мерзость какая-то коснулась и едва в камин не отправилась. Вот смеху было бы.

      Родан хмыкает и говорит:

      – Баюн прав, сначала поедим, а потом поговорим.

      Складываю руки на груди и воинственно смотрю на мужчину.

      Красив, даже великолепен, просто девичья мечта. Но вот проблема, зараза он, да ещё прегадкая. Снаружи как обёртка от конфетки – яркая, завлекательная, обещающая райское наслаждение, а внутри обёртки оказывается самая обыкновенная вонючая, дымящаяся какуля.

      Вот да, Родан Тарион самая настоящая дымящаяся свежеиспечённая какуля. Фу-у-у!

      Злорадно смеюсь про себя. Хорошее образное сравнение нашла. Теперь так и буду его про себя называть и представлять.

      – Разбуди моих друзей, гад! – требую я. – Потом остальное.

      – Нет, – заявляет он категорично, потом взмахивает