Неверная. Марианна Кисс

дернула дверь, чтобы закрыть, но нога Платона уже стояла наготове, и я слишком поздно заметила это.

      Он толкнул дверь рукой и вошел в квартиру. Совершенно нагло осмотрелся, прислушался, потом непристойно меня осмотрел. Кажется, он даже сглотнул, глядя на мою грудь.

      – Э, да ты одна-а, в этой прозрачной маечке, такая чистая и прекрасная, – ухмыльнулся он.

      Я вспомнила, что на мне нет одежды, потому что эта ночнушка на одежду не тянет.

      – Убирайся вон, я позову на помощь! – испуганно пролепетала я, понимая, что сейчас может произойти.

      А я сама этого хочу…

      Но сквозь желание всё ещё пробиваются искры разума.

      – Ну конечно, конечно, ты позовешь на помощь.

      Он прошел, бесцеремонно заглянул во все комнаты.

      – Ау, на помощь! Хочешь, я сам позову! – и вот он уже возле меня. – Значит, говоришь, не скоро придёт. То есть твой муж, вот так утром, в воскресенье, куда-то едет и оставляет тебя одну, в этой совершенно потрясающей маечке.

      Он подошел вплотную, скинул лямку, склонился над моим плечом, поцеловал. От этого касания всё вспыхнуло у меня в животе. Поцеловал шею, дотронулся ладонью до лица, приподнял и поцеловал подбородок.

      – Мм, как ты пахнешь, только с постельки…

      О боже, я расплываюсь от этих поцелуев…

      Он скинул другую лямку и поцеловал место, где она была, я вздохнула от удовольствия и закрыла глаза…

      – С вот этой невероятной грудью…

      Он взял в рот сосок, потянул его, облизал, потом другой.

      – С этим животом…

      Ночнушка соскользнула на пол, и Платон опустился, губы его уже у меня на животе, ладони на бёдрах, нежно и требовательно касаются.

      Несмело я положила ладони ему на голову, запустила пальцы в шевелюру, тронула плечи, нащупала футболку.

      – Ты не должен… убирайся… – прошептала я.

      – Не должен делать вот этого?

      Его ладонь у меня между ног.

      О, пусть не останавливается, не слушает меня.

      – Уходи… – шептала я.

      – Я сейчас уйду.

      Но пальцы уже во мне, и я не могу, не умею сопротивляться. Он толкает меня к стене, и я прилипаю, он опускается всё ниже.

      – Ты хочешь, скажи мне?

      – Да, – выдыхаю и сама себя ненавижу.

      И тут же его язык касается клитора, и я уже сама отодвигаю ногу, даю ему пространство. Он поднимает её и придавливает, а пальцы его гуляют по моей промежности, касаясь всего, что там есть. Я чувствую их повсюду, вот они уже на моей заднице, уже забрались в ложбинку, и я готова взвыть от удовольствия.

      Язык смелыми движениями проходит по клитору, теребит его. А я просто как податливое существо согласное на все эти касания и проникновения.

      Пусть только не останавливается.

      – Ты очень вкусная. Как тут у тебя всё влажно, я не могу оторваться. Как можно от этого уйти утром, в воскресенье…

      – Заткнись…

      – Такая прекрасная девочка. Я мечтал о тебе две недели…

      О боже, он тоже мечтал обо мне, как и я о нём…

      Кажется, я люблю его!

      Нет,