Жизнь – сложная штука. Рассказы. Чихнов

меня не пустит. Скажет, шляешься по ночам. – Вероника рассмеялась. – Устал, наверно, Максим, меня слушать? Вот балаболка, да? Поговорить я люблю. Надо мне идти.

      Вероника встала, прошла в прихожую. Он включил в прихожей свет

      – А где тут у тебя туалет?

      – Первая дверь от кухни.

      Минут пять, наверно, Вероника мочилась. Струя была сильной, упругой.

      – Ты, что плохо унитаз моешь? – выйдя из туалета, сделала Вероника замечание.

      Он ничего не ответил: замечание было справедливым, но не к месту.

      – Ты, Максим, в выходные сильно занят будешь?

      Испытующим был взгляд Вероники.

      – Нет.

      – Тогда я приду в субботу. Хорошо?

      – Конечно.

      Он уже больше не хотел встречаться с Вероникой, разочаровался, но отказать не мог. Вероника стояла у дверей, не уходила. Темно уже было. Поздно. Надо проводить даму. Он ленился. Завтра на работу, была срочная работа, рано вставать. Вероника все стояла у дверей. Он хотел спать, глаза так и закрывались. Трезвый он, конечно, бы проводил. И вот наконец Вероника взялась за дверную ручку, потянула на себя.

      – До свидания, – с укоризной в голосе произнесла она.

      – До свидания.

      Вероника вышла. Он закрыл дверь и сразу лег. Но сна почему-то не было, а ведь он хотел спать. Он всегда ложился спать в десять, в одиннадцатом. Скоро уже 12. Пересидел. С час, наверно, он проворочался в кровати – и уснул.

      * * *

      Он был шокирован неожиданным появлением Вероники: была еще только среда. Вероника сразу прошла в комнату. Она была чем-то расстроена. Он с ногами забрался в кресло и стал ждать, что будет дальше.

      – Одевайся! – вдруг потребовала Вероника.

      – Что? – не понял он.

      – Одевайся, поможешь мне вещи разгрузить. Контейнер с багажом пришел. Двое молодых людей обещали мне разгрузить.

      Он не знал, что и делать: и отказать Веронике было неудобно, и таскать багаж – не грузчик, не та комплекция.

      – Поможешь перенести, что под силу, – рассудила Вероника.

      Он ничего не ответил, тянул время: еще не решил для себя, что делать.

      – К шести часам машина должна подойти, – заторопилась Вероника. – Надо будет погрузить. Только вот я за вещи переживаю. Перевожу к чужому человеку в гараж. Ладно, хоть гараж есть, а то хоть на улицу вытаскивай. Вещей у меня много, – пробежалась Вероника взглядом по комнате. – У меня большой цветной телевизор. Буфет хороший. Есть журнальный столик, чуть выше твоего, а может, такой же. Люблю, чтобы в квартире было красиво, уютно.

      Он мысленно представил себе квартиру, заваленную чужими вещами… Не хотел он ничего лишнего, чужого, привык к одной обстановке.

      – Ты идешь?

      Вероника сердилась. Она подошла к дивану и после некоторого замешательства села, положила руки на колени: присмирела.

      – Болею я, – врал он. – Нездоровится. Какая-то вялость во всем теле.

      – Так сразу