Дворец страсти. Олофина Эрмес

меня, вцепившись в плечо обеими руками.

      – Они не поверят мне! – возражает она всхлипывая. Женские слезы бессмысленны и невыносимы. Кажется, девушка просто не понимает, чего хочет от меня и от ситуации в целом.

      – Здесь не в доверии дело. Говоришь, с кем переспала ночью, и на твой счет переводят крупную сумму, которую назначаешь сама. Можешь не озвучивать ее, мне все равно.

      – Я за миллион долларов не продала бы свою девственность, – глаза ее больше прежнего наполняются слезами. – И вообще, я давно не девственница.

      Что она говорит? Рассудок мутнеет из-за услышанного. Как в элитном клубе допустили такую оплошность? Дыхание сбивается от негодования, я хочу узнать все сразу, но не могу определиться и начать с чего-то одного.

      – Как ты прошла контроль? – выдаю я первое, что приходит на ум.

      – За меня прошли. Казалось, что все будет легче, и я справлюсь, но не получается.

      – Что у тебя должно получиться? Заразить кого-то? Ты больна? – разговор уходит в мерзкие обвинения. Мне не присуще такое поведение, но страх и недоверие к этой персоне берет вверх над манерами.

      – Я журналистка! – гордо заявляет она.

      У меня сжимаются яйца от услышанного. Все происходящее – недоразумение, и только. Эта заказная особа хочет разрушить клуб изнутри. Вот же хитрая тварь, еще и притворяется, роняя слезы на застеленный белым ковром пол.

      Глава 2 Карты на стол

      Дама собирается удалиться с мероприятия, значит, явно что-то пошло не так. Если узна́ю подробности, смогу выйти сухим из воды. Остается разговорить ее, не показывая свое истинное отношение к профессии. Всем нутром я стремлюсь к выходу, но сбежать не могу. Кто знает, может в глазу у хитрой обманщицы камера, да и запись с моим голом давно передана коллегам через маячок?

      – Позволь спросить, что ты здесь забыла?

      – Я просто должна написать разоблачающую статью во всех подробностях, – она снова всхлипывает.

      – Бессмысленно лить слезы. Так, я не пойму, что произошло.

      – Ты всегда такой грубый? – неожиданно выдает ее дерзкий ротик. Брови и вовсе не довольно насупились.

      – Ну давай, плачь здесь, а мне пора.

      – Куда? Отсюда ведь нельзя уехать в любое время! – меня подловили на вранье так быстро, что я, не ожидая этого, разоткровенничался.

      – Мужчинам можно. Нельзя вывозить девушек, – это уточнение стоит мне пощечины. Крепкая ладонь журналистки оставляет неприятное жжение на щеке. Я пячусь назад в недоумении.

      Ненормальная! Ей дорога в лечебницу, а не в журналистику.

      – Ты же обещал помочь мне. Притащил к себе в номер обманом, и поставил в такое положение, что мне уже не светит уйти по-хорошему.

      Я бы скрутил ее в наказание, задрал подол платья, оголяя упругий зад, и взял прямо на кровати. Если бы она прошла всю медкомиссию и уверенность в этом позволила мне расслабиться.

      – За кем тебя наняли следить?

      – Я не сыщик, – возмущается она и направляется к кровати.

      Может