Дворец страсти. Олофина Эрмес

спать с ней?

      – Потому что любой уважающий себя мужчина не пойдет на такое. Откуда я знаю, может, еще вчера у вас был секс с мужем, а уже сегодня ты предложишь себя мне? – вопрос приличия, детка, неужели ты не знакома с правилами? Хочется оставить ее и пойти вниз. Пусть сидит на втором этаже одна, если это ее успокоит. Я уже собираюсь уходить, как слышу:

      – Не предложу! – отчеканивает ее ротик. Но извиняться не в моей компетенции.

      – Ты не должна была задавать лишних вопросов, если не хотела быть оскорбленной, – грубость мне несвойственна, но только не в таких глупых обстоятельствах.

      – Это меня ничуть не оскорбило. Я не видела мужа два года, как уехала за границу. Вчера, когда прилетела, он пил с молодой стажеркой у нас на фирме. Эта девушка рассказывала про место, куда должна была поехать и продать себя, или уже продала, я так и не поняла. Мой муж увидел в этом прекрасную возможность поднять с колен компанию, которую сам и опустил. По дороге в квартиру она протрезвела и в слезах рассказала, что такие, как ты, творят с невинными молодыми телами беззащитных девушек, – ее голос растворяется далеко в мыслях. Все внимание привлекает одна фраза – она не видела мужа два года. Жар внутри заставляет действовать.

      Немедля я хватаю девушку и запрокидываю на плечо. Рукой держу ее упругий зад и не думаю отступать.

      – Что ты делаешь? – визг разносится эхом по дому.

      – Покажу, что такие, как я, творят с, не такими уж и невинными, молодыми телами, – рука отрывается, и я произвольно шлепаю ее по попке. В ответ получаю удары ладонями по спине. Сопротивление принципиальной особы возбуждает не меньше, чем мысль о том, что два года она не была с мужчиной.

      В одной из спален стоит большая кровать. Вся комната пахнет деревом и свежим ремонтом. Скидываю ворчливую ношу на мягкий матрас и надвигаюсь на нее сверху.

      – Ты не посмеешь! – в голосе слышится неуверенность.

      – Кто мне запретит? Может быть, твой несостоявшийся муж, который два года не исполнял супружеский долг? – член уже горит от мысли, как, должно быть, изголодалось ее тело. Рукой опираюсь на застеленную белым покрывалом кровать, недалеко от лица девушки, второй рукой расстегиваю пуговицы рубашки. Хочу зайти с козырей. Накаченное мужское тело – это неоспоримый козырь перед женщиной.

      – За кого ты меня принимаешь? – уже с меньшей прытью отвечает журналистка. Голос хриплый, в глазах виднеется разгорающийся огонек.

      – Ты повелась на провокации мужа, но, к счастью, вместо наказания за попытки разрушить жизни других людей, получишь только удовольствие, – шепчу я на ухо и кусаю ее мочку. Кожа издает восхитительный аромат. Сладость и терпкость смешиваются воедино. Девушка извивается подо мной и чуть оголяет шею.

      Нет, дорогая, ты сама захочешь меня. Я беру ее тонкую кисть и прикладываю внутренней стороной к обнаженному торсу. В полутьме лицо кажется особенно волнующим и красивым. Нежные черты, большие глаза с расширенными зрачками маленький нос переходят в острые скулы и тонкий подбородок.

      Мне необходимо взять паузу.