История России в лицах. Книга первая. Светлана Бестужева-Лада

об этом у королевы. По мне, так пусть его назовут, как угодно, лишь бы французская корона держалась у него на голове.

      Явившись в опочивальню к Анне, советники после обязательных поздравлений, сказали:

      – Король прислал нас узнать, как хочешь ты, чтобы нарекли новорожденного.

      – Филиппом, – неожиданно ответила Анна.

      – Но почему? – изумились советники. – Ни один французский король не носил такого имени. Ты могла бы наречь своего сына Робером, в память о его славном деде, или Гуго…

      – Робером я назову второго сына, – отрезала Анна.

      Епископ Роже, также присутствовавший в опочивальне, счел своим долгом поддержать королеву:

      – Филипп – это имя одного из апостолов. К тому же мне доводилось слышать, что русские государи ведут свой род от македонского царя Филиппа…

      Анна с трудом сдержала улыбку: ее предки вели свой род совсем от другого человека. Но не стала спорить с епископом.

      – Так и есть. Моего первенца мы окрестим этим славным именем.

      Против ожидания, король не рассердился и не удивился, а только расхохотался:

      – Так Робером она хочет назвать второго сына? Прекрасно! Превосходно! Не успела родить одного, как собирается подарить мне другого! Бог благословил наш брак, это очевидно. А сына пусть назовут Филиппом, лишь бы французская корона прочно держалась у него на голове.

      Собственная шутка так понравилась королю, что он еще несколько раз повторил ее, к месту и не совсем.

      После Филиппа у королевской четы родился сын, которого назвали Робером, а еще год спустя – третий сын, Гуго. Генрих не уставал благодарить Бога за то, что тот послал ему такую супругу: добродетельную, плодовитую и… очень умную. В отличие от короля, Анна умела и читать, и писать. Генрих же вместо подписи под всеми документами ставил так называемый «сигнум» – латинскую букву S, перечеркнутую косой палочкой. Он и не заметил, когда королева начала ставить под его «сигнумом» свою подпись – «Анна Регина»…

      – Что это значит? – осведомился он у супруги, когда впервые увидел эти два слова.

      – Это значит: «Анна королева». Пройдут века… Когда-нибудь люди удивятся этой подписи и будут спрашивать себя: что за странная королева была во Франции…

      Генрих на это ничего не ответил. Он уже привык и к необыкновенной учености своей жены, и к ее причудам. К тому же – а это важнее всего! – он любил свою прекрасную королеву, на которой ни годы, ни рождение детей, казалось, никак не сказывались. Она выглядела так же молодо и привлекательно, как в тот раз, когда он впервые увидел ее возле города Реймса.

      На многих хартиях Генриха I стоят приписки: «С согласия супруги моей Анны», «В присутствии королевы Анны». Жена была, пожалуй, его главным советником в государственных делах. Слух об уме и удивительной образованности французской королевы распространился по всей Европе. Сам папа римский Николай II писал ей в 1059 году:

      «Слух