Последний штрих. Наталия Хромова

поднялась, стряхнула пыль с синей юбки и собиралась уйти, но я соскочила и схватила ее за руку.

      – Говори, что хочешь, но твое состояние написано у тебя на лице.

      Я лукавила. Сейчас на меня был обращен раздраженный взгляд. Никакой нервозности, суеты. Беспокоится было не о чем. Да и голос ее держался буднично и ровно – ни малейший отзвук не выдавал того, что когда-то взволновало меня.

      Может, я все-таки ошиблась?

      – И все же кто-то здесь перетрудился, – чуть сбавив накал раздражения, выдала Даша и села обратно. – Мне всего лишь отказали в выставке, а ты уже… Боже, и как я терплю это?

      Я тоже вернулась на место. И хоть ее выпады злили меня, я никак не выражала это. Слова Даши вызвали сомнения в моей душе, но прежнее состояние совсем не оставляло меня. Может, моя подруга сама не осознавала, что все в этот раз совсем не так? Ответа у меня не было. Но я хорошо понимала, что, если позволю ей уйти сейчас, не получив хоть каких-то ответов, больше не смогу их раздобыть.

      – Почему тебе отказали? – я постаралась принять примирительный тон.

      Но не уверена, что у меня это получилось. По крайней мере, злости в карих глазах не сильно убавилось. Но все же в движениях уже не наблюдалась резкость. Даша откинулась на спинку стула.

      – Официальный ответ прост: «Вы недостаточно талантливы, чтобы тратить на вас время», – манерно процитировала она организатора. И сделав кислую мину, продолжила: – А неофициально: «Судьба вашей выставки в ваших руках. Ну точнее, в некоторых ваших умениях». И все это с такой мерзкой улыбочкой, – Даша вновь стала размешиваться содержимое стакана, но более интенсивно, чем раньше.

      – Ничего не поделаешь, они просто пользуются своим положением, – я отпила еще немного кофе.

      – А-га. Всегда выискивают лазейки, а потом говорят: «Мы совсем не думаем о вас, как о неодушевленных предметах». Мерзко… – Даша шумно выдохнула.

      Не случись у нас недавно небольшой потасовки, я бы припомнила ей, как часто она попрекала меня отсутствием отношений. Сейчас же мне совсем нечего было сказать.

      «Не все такие» – вполне сгодилось бы для успокоительной ноты, но более глупой фразы еще не придумали. Тем более в ситуациях полного разочарования. Возможно, по обе стороны стояли разные люди с разными мышлениями и мировоззрениями, но все это для спокойных философских рассуждений. В нашей же кухонной посиделки проще было поддержать тон. Но мне нечего было добавить к уже сказанному. Я не единожды говорила ей, что следовало организовывать выставки самой, но слишком она любила спускать деньги в тот же миг, как они попадали ей в руки. У меня же было и без нее достаточно хлопот, поэтому я никак не могла помочь ей в этом вопросе.

      – Может… тебе присоединиться к другому художнику? – предложила я нерешительно.

      Она покачала головой.

      – Ты же видела мои картины. Никто не согласится поставить свои творения рядом с моими, – Даша отбросила ложку в сторону и в несколько глотков осушила весь стакан.