Грядущая буря. Роберт Джордан

же замыслил этот треклятый мужчина? Она бы с радостью отдала все, что ей известно о делишках Месаны и Аран’гар, в обмен на намек о планах Демандреда. Вон он, стоит там, красавчик с орлиным носом, поджав губы в вечном гневе. Демандред никогда не улыбался, казалось даже, никогда и ничему не радовался. Хотя среди Отрекшихся он был наиболее выдающимся военачальником, война, судя по всему, не доставляла ему никакого удовольствия. Однажды Грендаль слышала, как он сказал, что засмеется в тот день, когда свернет шею Льюсу Тэрину. Только тогда – и не раньше.

      Ну и глупец, раз таскает за пазухой такой камень. Подумать только – он считает, будто мог бы оказаться на другой стороне – возможно, даже сам мог бы стать Драконом, – и что тогда все обернулось бы совершенно иначе. Тем не менее глупец Демандред или нет, он в высшей степени опасен, и Грендаль категорически не нравилось, что она не осведомлена о его планах. Интересно, где же он окопался? Демандред любил иметь под своим командованием войска, но в мире вроде не оставалось для него армии.

      Не считая, возможно, тех порубежников. Сумел бы он затесаться в их ряды? Определенно, это был бы удачный ход. Но Грендаль наверняка что-то да услышала бы; у нее есть шпионы и в том лагере.

      Грендаль покачала головой, жалея, что ей нечем смочить губы. Северный воздух был слишком сух; она предпочитала доманийскую влажность. Демандред скрестил руки на груди и остался стоять, когда села Месана. У той были бледно-голубые глаза и коротко, до середины шеи, подстриженные волосы. Украшений она не носила, и на длинном, до пола, платье не было ни стежка вышивки. Книгочей до мозга костей, ученый сухарь. Порой у Грендаль мелькала мысль, что Месана потому перешла на сторону Тени, что там для нее открывались более широкие и интригующие возможности для исследований.

      Теперь же Месана была всецело предана Великому повелителю, как и все другие Избранные, но среди них она казалась особой второго сорта. Хвастаясь и давая обещания, которые не могла выполнить, вставая на сторону более сильных, для манипулирования которыми не обладала необходимым умением. Она творила зло во имя Великого повелителя, но никогда не добивалась грандиозных успехов, как Семираг или Демандред. Не говоря уже о Моридине.

      И стоило Грендаль вспомнить о Моридине, как тот вошел в комнату. О, какое это было красивое создание! По сравнению с ним Демандред выглядел каким-то невзрачным селянином. Да, это тело намного лучше предыдущего. Привлекательностью он вполне мог бы соперничать с некоторыми из любимцев Грендаль, хотя все впечатление от лица портил подбородок. Чересчур выдающийся, чересчур мощный. Но все же… эти абсолютно черные волосы, высокий рост, широкие плечи… Грендаль улыбнулась, представив себе, как он склоняется перед ней на колени, в полупрозрачном белом одеянии, в слепом восхищении взирая на нее, а разум его опутан и оплетен Принуждением до той степени, что для него не существует никого – и ничего, – кроме одной лишь Грендаль!

      Когда вошел Моридин, Месана поднялась