Сны. Ольга Юрьевна Богатикова

ни капли сомнения.

      Со дня моего отъезда из столицы прошло не так много времени, чтобы давние знакомые успели забыть про Малену Румм и уж тем более простить ее «подвиги». Непонятным оставалось одно: если Эдвин прибыл в Адер для того, чтобы побеседовать со мной, зачем ему понадобилось притворяться ревизором?

      Я свернула с главной улицы, прошла вдоль ряда соседских палисадников, облетевших от порывов студеного ноябрьского ветра, и едва не столкнулась с предметом своих размышлений нос к носу.

      Деливир неторопливо прогуливался вдоль ограды моего скромного кирпичного дома, то и дело поглядывая на полуразбитый тротуар, по которому я каждый вечер возвращалась из школы. Заметив меня, столичный гость удовлетворенно выдохнул и улыбнулся.

      – Знаешь, твой директор – сущее наказание, – заявил он, когда я подошла к нему вплотную. – Аббе забил мне всю голову старыми партами и скрипучими полами. Я уж решил, что придется до самой ночи сидеть в его кабинете и слушать страшные истории про школьные проблемы.

      Я пожала плечами. Как по мне, при дворе его величества встречаются экземпляры похуже.

      – А ты, значит, заделался школьным инспектором, Эд? – поинтересовалась в ответ.

      – Временно, – кивнул Деливир. – Надеюсь, это произошло в первый и последний раз в моей жизни.

      – Зачем ты сюда приехал? – уже без обиняков спросила я. – Что тебе нужно?

      – Убедиться, что ты жива и здорова.

      – Ты привез приказ о моем помиловании?

      – Нет.

      – В таком случае – всего доброго, Эдвин.

      Я повернулась к нему спиной и хотела сделать шаг к калитке, однако Деливир тут же ухватил меня за локоть.

      – Мне надо серьезно поговорить с тобой, Малена.

      Я грубо вырвала руку.

      – Передай Урру, что у меня все хорошо. Его стараниями моя жизнь здорово изменилась, однако она все равно продолжается. Еще передай, что мне плевать на его тревоги и подозрения. Я жутко устала от интриг и фальши и больше не планирую возвращаться в столицу. Старому лису нет нужды посылать ко мне своих людей и интересоваться моим здоровьем.

      – Я приехал сюда не по приказу первого советника, – жестко ответил Деливир. – Это моя собственная инициатива.

      – Даже так, – криво улыбнулась я. – Знаешь, Эдвин, я никогда никому не позволяла над собой смеяться. Ни в худшие, ни в лучшие годы своей жизни. Если ты решил убедиться, что сейчас я нахожусь в полной клоаке, пожалуйста – это так. А теперь катись ко всем чертям.

      Он покачал головой.

      – Я уже понял, что ты мне не рада. Но, быть может, позволишь мне сказать хотя бы слово?

      Я пожала плечами и зябко поежилась от налетевшего ветра.

      – На улице прохладно, – заметил мужчина. – Почему бы нам не поговорить в каком-нибудь теплом уютном месте?

      – К себе домой я тебя приглашать не буду, – ответила ему. – Без обид, Эдвин.

      – Хорошо, – кивнул он. – Тогда позволь пригласить тебя в ресторан.

      – Не позволю.

      – Почему?

      – В