Целестиал. Четыре души. Рэд Кэррот

И ей тоже хочется жить. А чтобы вернуть все на круги своя, достаточно будет пересечься с Турмалином, все ему объяснить.

      Если слушать захочет. Если ее элементалист, которого они попутно искали по округе, разрешит им увидеться. Если Да Э подпустит после этой встречи.

      Как много этих «если».

      – Ты устроила голодную забастовку? – подкралась к высокому камню с одинокой фигурой Лаотин. Лучница весело заулыбалась, когда ее заметили. С ней и ее сестрой вообще было на удивление просто и легко. Они быстро нашли общий язык. Пока интересы элементалистов не пересекались, их целестиалы спокойно относились друг к другу.

      – Что-то аппетита нет, – вздохнула Халльвега.

      – Идем. Дальше будет мало монстров, мы поверху пойдем до самих пещер. Хозяин разрешил сегодня немного выпить. Надо пользоваться.

      – Да, такое грех пропустить, – согласилась Халльвега, сползая с камня. Вот чего ей действительно хотелось! Хоть немного остудить голову, забитую самыми разными и противоречивыми мыслями, желаниями и идеями после рассказа Аэмуны. Расслабиться. Быть может, тогда получится придумать что-то дельное.

      – Ну вот, совсем другое дело, – Лаотин обняла ее за плечи и утащила к светлому пятну костра.

      Взгляд спокойных алых глаз на себе не очень понравился.

      – Узнаю, что плетете интриги за моей спиной, заставлю сильно пожалеть обеих, – заметил Да Э на возвращение чужого целестиала. Добавил. – Для тебя это будет последняя игра в жизни, Халль.

      – Никаких заговоров, Хозяин! – воскликнула Аэмуна, чувствуя себя не в своей тарелке.

      – Я предупредил.

      – Просто женские разговоры, – пробубнила Аэмуна неловко.

      – Эти ваши женские разговоры всегда заканчиваются одинаково, – передразнил ее Хазу.

      Пришлось бы парню спасаться от чужого навыка, если бы рядом не сидел Сальвар. Этот защитил от слабых чар машинально, занимаясь своей бутылкой. Та наотрез отказывалась открываться.

      – Давай поменяемся, – в качестве благодарности Хазу кинул другу свою бутыль из темно-бордового стекла, поймал ответную и без зазрения совести разбил горлышко о землю. Пока не пролилось ничего лишнего, поднес к губам и слизнул пену.

      Халльвега невольно поежилась. Так можно весь рот себе распороть острыми гранями.

      Сама вскрыла бутылку знакомым движением. Они в Шир Шар Халош иногда пили с ребятами из похожей тары. Только в доме Зафиру порой возникали трудности с открыванием бутылок. Тогда ей друг помогал. Со своими всегда справлялся сам.

      Невольные слезы смахнула рукой. Плохо ей без них здесь. Одной, среди чужих авантюристов в поисках неведомого элементалиста, чьей игрушкой она сама стала.

      – Эй, ты чего? – Лаотин рядом с тревогой проследила за тем, как самый юный и временный член их отряда пьет большими глотками прямо из горла.

      – Друзей вспомнила, – отозвалась Халльвега, не вдаваясь в подробности паршивого настроения. Ей не нравился на себе пристальный взгляд алых глаз. – Не бери в голову.