Подлинная история графа Монте-Кристо. Жизнь и приключения генерала Тома-Александра Дюма. Том Рейсс

замки и сжигали документы о феодальных повинностях жителей в отношении местных дворян. Иногда они попутно сжигали и сами замки. Некоторые смутьяны заставляли лорда устраивать для них пир и наблюдать за тем, как его имущество гибнет в пламени.

      Никто не дал исчерпывающего объяснения этим событиям, хотя позже многие связывали их со слухами о так называемом голодном пакте[428] между королевскими бюрократами и знатными спекулянтами. Его цель якобы состояла в том, чтобы припрятывать продукты и взвинчивать цены[429], пока дети крестьян умирали от голода. Десятки миллионов жили на грани нищеты, и даже в нормальные времена крестьянская семья тратила около половины всего дохода на хлеб. В неурожайные годы благодаря скачку цен на зерно эта цифра могла подниматься до 90 процентов. Составление петиций в рамках местных «жалобных книг» той весной породило у населения надежду на улучшение условий жизни[430]. Однако летом нехватка продуктов только усилилась, а спекуляции на товарах первой необходимости лишь обострили ее. И никакой помощи от рухнувшего правительства.

      С другой стороны, представляется вполне вероятным, что разграбление замков, как и многие действия Французской революции, стало ширмой для приспособленцев[431]: значительное количество тех, кто сжигал феодальные документы, не принадлежало к числу обездоленных, скорее мы бы сегодня назвали этих людей представителями малого бизнеса. Они просто воспользовались общественными беспорядками, чтобы снизить собственное налоговое бремя. В последние годы Старого порядка умные адвокаты рекомендовали своим знатным клиентам тщательно изыскивать в старинных документах записи о всевозможных феодальных податях, которыми они могли обложить предприимчивых простолюдинов, использующих их земли. Простолюдины уже платили львиную долю национальных налогов, а теперь (из-за записей в старинных феодальных документах) стали еще и платить целую кучу других повинностей местным дворянам (которые, что еще больше разжигало ненависть, были освобождены от большинства национальных податей). Как ранее Война за независимость в США, Французская революция началась как налоговый бунт. Ходили даже слухи, будто король Людовик XVI лично санкционировал бум поджогов, потому что якобы считал налоги для своего народа непомерно высокими.

      Хаос и безвластие только разжигали социальный конфликт. По всей Франции тем летом колокола звонили в набат[432], чтобы предупредить деревни и городки о приближении разбойников. Эти кочующие банды уже давно представляли собой серьезную проблему для сельских районов. Они в равной мере нападали на путешественников, местных горожан и крестьян. Но страх намного превосходил реальный размер угрозы. Жители шептали друг другу, что дворяне организовали банды грабителей с целью досадить простолюдинам. Мало кто ждал доказательств, прежде чем взяться за оружие. Никто уже не мог с уверенностью отличить грабителя от человека, который от него защищается. Когда горожане вооружались

428

голодном пакте: Andress, с. 205. Также существовали теории о том, что дворяне стояли за мнимыми разбойниками (см. Sutherland, с. 67; Schama с. 429).

429

припрятывать продукты и взвинчивать цены: Sutherland, сс. 46, 50–51.

430

надежду на улучшение условий жизни: François Furet, Interpreting the French Revolution, сс. 110–11.

431

ширмой для приспособленцев: Sutherland, сс. 46, 65–68; Schama, с. 433.

432

колокола звонили в набат: Lefebvre, The Great Fear of 1789, с. 156.