Авиатор: назад в СССР 6. Михаил Дорин

подходы духов. И каждый раз приходилось уворачиваться от крупнокалиберных очередей. Чувствую себя приманкой.

      – 201й, восточный склон, ближе к ручью. Работают перекрёстным огнём, – доложил я, обнаруживая очередную огневую точку.

      – 206й, понял тебя.

      И в это время один из моих товарищей начал работать по этой позиции, разнося её огнём из пушки. С земли периодически на связь выходил Буянов. Но с аккумулятором Р-855 постоянно на связи долго не пробудешь. Отрабатывал в этот момент Гаврилович как авианаводчик. Подсказывал параметры выхода на цель и откуда стреляют.

      Отличная схема! Я вычисляю, Буянов наводит, остальные уничтожают. Так происходило достаточно долго. Уже, как дважды, истекли те самые 20 минут. В районе падения кружили только я и Бажанян. Остальные на последнем «ведре» керосина ушли домой.

      – 001й, я 201й, вертушек не наблюдаю, – запросил воздушный пункт управления Бажанян.

      К этому времени мой остаток топлива упорно приближался к аварийному. И уверенность в подходе вертолётов начинала снижаться.

      – Воздух, я 205й, наблюдаю духов. Два километра от меня, – с земли вышел на связь Буянов.

      – 201й, нет вертушек. Высадка идёт, – рявкнул в эфир кто-то из больших начальников. – Потерпите.

      Мне казалось, что сейчас я не сдержусь и расскажу им про «потерпеть». Голос этого умного парня принадлежал явно не полковнику Павлову. К слову сказать, я вообще не слышал Виталия Егоровича сегодня в эфире.

      – В очереди в сортир терпят, а мы не можем! – прозвучал в эфире голос Реброва.

      Кто ещё может так ответить!

      – 201й, я 301й, у меня несколько «карандашей» с собой. Могу отработать парой, – сказал Ребров. – Иду с курсом 230, на 2400, как приняли?

      Скорее всего, комэска перемещается постоянно, поскольку духи уже начали пристреливаться по нему. С его боекомплектом продержится он недолго.

      Сейчас бы Буянову выйти в эфир и дать целеуказания. Неуправляемыми снарядами С-8, что сейчас на борту у МиГ-23х из эскадрильи Реброва, хватит, чтобы разнести передний край наступающих духов. А их становится в ущелье всё больше и больше.

      Ещё бы! За сбитого лётчика дают 1 млн афганей. А за живого или его голову дадут ещё столько же или больше. Вот и лезут моджахеды за наживой.

      – 301й, цель вниз по ущелью. Ориентиры – отдельно стоящие три дувала и горящие две машины. Повнимательнее, на западном склоне работает «сварка», – передал информацию Буянов, но связь начала ухудшаться.

      – Понял, снижаемся до истинной 400, дал команду Ребров.

      – 301й, 206й работаю над ущельем. У меня 1000 истиной.

      – 206й, понял. Под тобой пройдём. Наблюдаю тебя визуально.

      А вот я пока не вижу где Вольфрамович со своим товарищем. Я стал делать виражи с большим креном, чтобы не пропустить момент пролёта пары истребителей.

      Бросил взгляд вниз, а там, словно в жёлобе для бобслея, маневрируют два самолёта. Для пары маловато им места будет.

      – Узко, – сказал один из них в эфир.

      – Держи ровнее. Задержка три секунды. Начинай