Дело бога Плутоса. АНОНИМУС

поднялся из кресла, улыбнулся и галантно поклонился барышне.

      – Составь нам компанию, – попросил ее отец, – нам с господином Загорским нужно у тебя кое-что узнать.

      – С удовольствием, – отвечала девушка. – Нестор Васильевич знает, что в нашем доме он – всегда желанный гость.

      Загорский шутливо поднял ладони, всем своим видом показывая, что не заслужил такой чести, но тут же, впрочем, сделал серьезное лицо. Екатерина Николаевна наверняка знает, что вчера вечером ее брат исчез из дома?

      Екатерина Николаевна это знала.

      А не знает ли, случайно, Екатерина Николаевна, куда именно он мог направиться? Барышня, помедлив самую малость, отвечала, что этого она знать не может, брат ей ничего не говорил.

      – Вот как, – озадаченно молвил Нестор Васильевич и ненадолго умолк.

      Впрочем, молчал он не просто так. Он незаметно, но крайне внимательно оглядывал барышню. Та была одета в очаровательное голубое платье, которое выгодно гармонировало с цветом ее глаз. Однако искушенному взору Загорского сразу показалось, что в облике девушки чего-то недостает. Хотя Катерина Николаевна была девушкой скромной, но он, однако же, знал ее за большую модницу. Всякий раз, когда он приезжал в гости, она старалась принарядиться, как будто для выхода в свет – в ход шли даже драгоценности. Загорский это замечал, но никаких далеко идущих выводов из этого не делал: дело обычное, юная барышня хочет нравиться всему миру. Однако в этот раз никаких украшений на ней не было. Загорскому это показалось несколько странным.

      – Прекрасное платье, – с восхищением заметил Нестор Васильевич, – оно очень вам идет.

      Катюша вновь слегка покраснела, а отец ее поглядел на него с легким удивлением: действительный статский советник явился затем, чтобы делать комплименты его дочери?

      – Позвольте заметить, что вы одеты в соответствии с последними западными веяниями, – продолжал Загорский как ни в чем не бывало. – Вы слышали, Николай Гаврилович, что удумали европейские модницы?

      Тайный советник, который в последний раз модой интересовался, вероятно, лет пятьдесят назад, только закряхтел в ответ.

      – Они решили не носить украшений! – Загорский произнес это так торжественно, как будто модницы европейские по меньшей мере опровергли вращение Земли вокруг Солнца.

      – Как – совсем не носят? – удивился Николай Гаврилович.

      – Совсем, – отвечал Нестор Васильевич. – И знаете, что на них так подействовало?

      Тайный советник, как легко догадаться, не знал.

      – Социальные идеи господ Маркса и Энгельса, – объяснил Загорский. – Украшения и драгоценности стоят больших денег, а, значит, требуют эксплуатации либо крестьян, либо рабочих. Что с точки зрения новых социальных теорий совершенно недопустимо. Таким образом, носить украшения означает поддерживать эксплуататоров. Именно поэтому в Европе нынче отказываются от украшений.

      – Что за глупости! – рассердился тайный советник. – Какие еще