Конспекты на дорогах к пьедесталу. Елена Поддубская

обидчиво, − Кавказ – это только кажется много разных людей. А на деле все мы одинаковые. И Тер-Ованесян, если он великий человек, − такой же грузин, как армянин. Понимаешь?

      Юлик ответил неожиданно радостно и прикладывая руки к груди:

      − Я понимаю, как никто другой, − а чтобы совсем реабилитироваться за предыдущую фразу, уточнил: − но, вроде, Тер не здесь учился.

      Кавказец гневно сверкнул глазами:

      − Как это – не здесь?

      − В Москве есть другой институт спорта и физической культуры: Центральный, ГЦОЛИФК, − кивнула девушка в кедах.

      Армен сморщился, как при неприятном запахе:

      − Чэго? Это на каком же языке нужно разговаривать, чтобы такое выговорить – Гы- цы-фы-к…

      – Это да, − согласился Юлик, − нам больше повезло. МОГИФК – это звучит!

      − Да Малаховка – это вообще вещь! – оценил кавказец, тут же забыв, что только что расстраивался, − я как представлю, что я здесь учусь… из Нальчика и в Малаховке!

      – Это шанс, − согласился Юлик, − вот бы ещё поступить!

      − Зачем «если», ара? Поступим. Мой папа никогда не ошибается. А про Тера нужно всё-таки уточнить. А то вдруг он здесь тоже нэмножко поучился, прежде чем в этот ваш «гцк» пойти? − высокий красавец смотрел с характерным прищуром, какой бывает у людей, приехавших с Кавказа, и пользовался такой же особой жестикуляцией. Все рассмеялись. Вдруг стало как-то спокойно и радостно, словно все действительно уже поступили. Серик улыбнулся девушке в кедах и вдруг вспомнил:

      – Ты не перышивай. Бывает пилпак. Бывает пакультет пизики и математики. А это – инсититут пизической культуры. Поняла?

      Девушка неуверенно кивнула. Юлик, отвернувшись, затрясся в беззвучном смехе, но дрожащая шевелюра его выдавала. Кто-то в очереди отошёл от говорящих подальше. Кто-то, наоборот, приблизился к группе. Девушка в кедах шумно выдохнула и поставила пакет на пол, между ног: надо было помочь кавказцу с выбором.

      – Какой у тебя вид спорта? – спросила она.

      – Спортивное ориентирование, – выговорил Армен со значением, высоко поднимая изящную кисть руки с длинными тонкими пальцами. Взгляды сфокусировались на ней. Очередь на мгновение погрузилась в такое молчание, что слышно было, как крутятся в комнате по приёму документов вентиляторы.

      – А это сы парашютом? – рискнул предположить Серик. Его спокойно-беззаботное выражение лица исключало любой подвох.

      – Можно и с парашютом. А можно и бэз, − согласился Малкумов.

      Девушка в кедах потёрла одну ступню о другую.

      – А я и не знала, что есть такой вид спорта.

      – Есть, – твёрдо заверил Армен.

      – Канешна. Раз он зидесь, зыначит, иесть, – логика казаха была железной. Девушка вздохнула и кивнула согласно, лишь бы закончить этот непростой разговор. Серик спросил: – Тебя как зовут, кызымочка?

      – Я – Сычёва, а не кызымочка.

      Шандобаев, любезно растягивая губы в улыбке, попросил:

      – Не обишайся, кырасавица! Кызымочка по-казахски зынашит «девушка».

      – Понятно, – кивнула Сычёва. – Только как ты собираешься поступать,