Три стороны одной медали. Елена Трифонова

осталось пару штрихов, но надо бы поменять воду, сходи, пожалуйста.

      –Классная работа, Елен, ты классная художница. Еще во всей этой черной комнате они выглядят просто бомбически! Типо все такое мрачное, готическое, а тут свет в конце туннеля, – мы смеемся.

      –Очень литературно описала! Иди воду смени.

      Катя уходит, а я продолжаю смешивать краски, что-то напевая себе под нос. Держу в одной руке большую миску с краской, в другой кисть. Слышу шаги за спиной, оборачиваюсь излишне резко и натыкаюсь со всего размаха на крепкую мужскую грудь. Вся краска на моей майке и на этом мужчине тоже, потому что банка буквально оказалась зажатой между нашими телами.

      Поднимаю медленно глаза…руки все в татуировках, даже пальцы, красивые, кстати, руки. Одет в черную рубашку, рукава закатаны до локтя, верхние пуговицы расстёгнуты больше, чем нужно, выглядит все вместе с хозяином рубашки и татуировок очень сексуально. Наконец мой взгляд встречается с его и тут, как устояла на ногах только, голубые, как раннее летнее небо, глаза, в которые так и хочется смотреть не отрываясь. Он еще и брюнет, как?! Как такая красота может быть настоящей, точно что-то в себе переделывал. Высокий, стройное тело, которого очень приятное касаться, длинные ноги в черных джинсах, руки в татуировках, и кто знает, где они еще у него есть, стрижка в стиле «old money», чувственные губы и голубые глаза. Но при всем при этом он выглядит таким молодым и доверчивым, нет, такими не рождаются. Слишком хорош.

      Настолько долго смотрю, что молчание становиться почти неприличным. Нахожу в себе силы и отстраняюсь, из-за чего банка с краской падает с грохотом на пол и разливается по полу. Вот черт. Смотрю на все это…а потом на себя- вся майка мокрая и через нее прекрасно видна вся моя грудь! В панику не впадаю, очень стараюсь, закрываю глаза. И тихо вдыхаю воздух, который стал пахнуть иначе, запах краски и гипса смешался с каким-то другим, едва уловимым- чистая ледяная вода с мятой и теплой ванилью.

      Пытаюсь вспомнить куда положила худи… точно, на стуле, позади этого загадочного мужчины, который до сих пор не проронил ни слова и пялится на меня, нет, скорее на мои сиськи. Открываю глаза, ну точно, худи позади него. Собираюсь с мыслями за секунду и с лицом, не выражающим ни одной эмоции, произношу:

      – Будьте столь любезны, передайте, пожалуйста, мое худи, оно лежит на стуле позади Вас.

      Мужчина быстро моргает, как будто, о чем-то думал, а я спугнула его грезы.

      – Да-а, – хриплым баритоном произносит он, прокашлявшись. От такого голоса мурашки по коже, настолько он завораживающий.

      Максим.

      Смотрю как завороженный на эту нимфу, глаз не могу оторвать. У нее майка вся промокла и стала прозрачной, но от этого девушка стала только прекрасней. Мой взгляд скользит по ее талии, груди, поднимается выше, хотя очень хочется задержаться именно на ней, она идеальна, точно в мою ладонь поместиться, шея, скулы, глаза- огромные, зеленые и обрамляют их длинные ресницы. Шатенка. Ведьма. Точно погибель. Тут слышу сквозь