Новые записки следователя. Лев Шейнин

дело фельдсвязью? А вот это уж не ваше дело! Я ему приказал так поступить, к вашему сведению, я!.. Начните розыск, а не задавайте неуместных вопросов! Тем более что они не относятся к вашей компетенции.

      Он положил трубку и посмотрел на меня.

      – Будут искать. А вы извольте взять себя в руки и не ходите с видом потерянного. В жизни всякое случается, даже со следователями по важнейшим делам. И помните – никому ни слова!.. Это приказ, а не рекомендация. Извольте выполнять!.. Личные документы тоже спёрли?

      – Да. Служебное удостоверение.

      – А партбилет?

      – К счастью, я оставил его в своём служебном сейфе.

      Крыленко обрадовался.

      – Именно к счастью! – сказал он. – А то пришлось бы заявить в партком. С партией не секретничают. Теперь возьмите мою машину и отправляйтесь домой. Вам надо прийти в себя. И не вешайте носа на квинту.

      Я поблагодарил его и пошёл к дверям. На пороге он меня окликнул:

      – Минутку! А ну, скажите мне, дружок, что вы думали, идя ко мне с этой милой новостью?

      – Я думал… Я ждал ареста…

      – Ареста?! – Он всплеснул руками. – Ах, как легко, как постыдно легко у нас иногда относятся к этому слову! Как вы могли подумать это?! Как вам не стыдно?!

      – Но ведь у меня украли дело… Я отвечаю за него головой, – стал я оправдываться, – и потом… Мало ли что могли подумать…

      – Вы с ума сошли! Что подумать?

      – Ну, не знаю… Мало ли что может прийти в голову в таких случаях… Для подозрения нет ни правил, ни границ…

      Горькая гримаса перечеркнула его лицо.

      – Как вы сказали? – тихо произнёс он. – «Для подозрений нет ни правил, ни границ…» Да, к несчастью, нет!..

      Несмотря на своё волнение, я заметил, с какой горечью он говорил об этом. Но, признаться, всё значение его слов я понял куда как позже…

4

      На следующий день, когда я пришёл на работу, секретарша протянула мне телеграмму:

      – Вот только что поступила, – сказала она. – Из Вязьмы.

      – Откуда? – удивился я, потому что в Вязьме у меня никогда не было ни близких, ни знакомых, ни дел.

      – Из Вязьмы, – повторила секретарша и была права, так как телеграмма действительно была из Вязьмы и в ней значилось:

      «Москва Прокуратура Республики Следователю по важнейшим делам Шейнину Получите главном почтамте до востребования ваше имя срочную посылку тчк Подробности письме тчк Привет».

      Я ещё больше удивился. Какая Вязьма, какая посылка, какое письмо? Кто автор этой анонимной телеграммы?

      Позвонив на главный почтамт, я выяснил, что посылка из Вязьмы, адресованная мне, действительно поступила. Пришлось поехать на почтамт.

      Когда я вышел из подъезда наркомата, то столкнулся с Крыленко, только что выведшим из вестибюля свой велосипед, на котором он обычно приезжал на работу и ездил в Кремль на заседания.

      – Ну, как дела, Нат Пинкертон? – спросил он и,