Журнал наблюдений за двадцать лет. Виталий Хлудов

Большая их часть была на прогулке и мне оставалось только закрыть опустевшие палаты. В отделение с прогулки зашли двое. Лужин и медсестра Элеонора. Эля зашла в процедурный кабинет и начала выполнять текущую бумажную работу. Она из нас всех была самая трезвая. По ней вообще ничего не было заметно. Лужин же решил составить мне компанию на коридоре. Он рассказал мне детали своей биографии. Я узнал, что Алексей был большим другом Зелёного Змия за что периодически подвергался репрессиям со стороны начальников. В Армии его убрали из санчасти и перевели в обычную армейскую казарму за какие-то хмельные подвиги. С первой работы тоже – через полгода – «попросили». Устроившись на первое (ещё тогда – общее) отделение он принял активное участие в капитальном ремонте. Но когда открыли «спец» долго не наработал, и опять же, за очередную невероятную пьянку сослали на второе отделение. Вернее, поменяли на другого медбрата по фамилии Хоменко. После нескольких лет работы на втором руководство решило сжалиться и под «честное слово» Лужин вернулся на «спец». Я должен был отметить, что слово своё он плохо держит. Дальше – мы долго разговаривали о музыке. Он оказался большим любителем старого западного рока. Будучи ещё подростком, в начале восьмидесятых слушал (как и многие тогда) Би-Би-Си. И любимой передачей для него была музыкальная программа Севы Новгородского, которую Алексей старательно конспектировал в большую тетрадь. Я некогда так же слушал рок-музыку и нам было о чём поговорить. Мы увлеклись беседой почти до полудня. В заключении мне Лужин предложил поучавствовать в продолжении банкета и рассказал о древней местной традиции «проставления» после отпуска.

      – У тебя есть какие деньги? – Спросил, как бы между прочим, Алексей. Я достал свой кошелёк, из которого приветливо выглядывали купюры разного достоинства на сумму рублей в триста.

      – Отлично! Мы можем после обеда сходить к «Баушке» и докупить ещё «полторашку» самогончика. На это надо тридцать рублей.

      Дальше он мне рассказал старый пошлый анекдот, и как бы между прочим, попросил дать ему в долг пару сотен, до зарплаты. Я был в приподнятом настроении и тёплый приём препятствовали отказу. Было жалко расставаться с суммой, которую старательно копил несколько месяцев, пускай и в долг. Тем не менее, деньги были выданы и все начали готовиться к обеду.

      Приём пищи прошёл штатно. После мы сходили за дополнительной порцией спиртного. Мне показали нелегальную точку продажи суррогатных спиртных напитков, и я благополучно «проставился» полутора литрами самогона, стоимостью в тридцать рублей. Придя на работу, я провёл «оправку», после которой снова сел за стол в раздевалке. Трапеза была в самом разгаре. К нам присоединились охранники, смена «Митьков». (Их так называли потому, что оба были Дмитриями, оба были средних лет, очень любили всякие посиделки и очень дружили между собой).

      Лужин оказался неравнодушен к медсестре Ирине Богдановой, и та отвечала взаимностью. Они сидели в обнимку и о чём-то ворковали,