Поиск силы. Познавая все грани реальностей. Сергей Лагутин

или бинтами к тем самым ножкам стула.

      Деловито поставив тазик у ног, надели на грудь фартук и попросили открыть рот. Вставив какой-то варварский фиксатор, доктор начал монолог:

      – Сейчас поставим пару уколов, чтобы не было больно, а потом начнем.

      Шприцы показались мне чудовищно большими, а иглы очень длинными.

      БОЛЬ!

      И это не та боль от современных укольчиков с щадящим лекарством.

      Иглы вонзались в горло, раз за разом выбивая слезы из глаз.

      – Ну как ты себя чувствуешь? – спросил доктор. Мне даже показалось, что он издевается. – Начинаем?

      Утвердительно промычав в ответ, я продолжал наблюдать за его манипуляциями…

      – Смотри-ка, она у тебя и впрямь довольно сильно увеличенная, – то ли удивленно, то ли с издевкой воскликнул доктор, бросив кусок плоти – первую миндалину – в тазик.

      В это время, уже много раз пожалев, что сам усадил себя на стул «мясника», я пытался приглушить прорывающуюся сквозь уколы боль, еще и гася накатывающие приступы обморока.

      «Нужно все остановить», – мелькнула спасительная мысль и я начал усиленно подавать сигналы, что хочу что-то сказать.

      – Что, передумал?

      Вопрос «в пах» сразу привел меня в чувство, одновременно вызвав злость – на доктора, на самого себя, на эмалированный сколотый тазик и неприкрытые инструменты, делавшие операционную похожей на какую-то пыточную.

      Пытаясь промычать «вторую не надо», я уже понимал, что это еще не конец.

      – Как не надо? – все-таки понял меня доктор, – пришел, значит, будем делать как положено!

      – С…ка! – мозг начал взрываться от следующих уколов. А потом как-то сразу поплыл.

      Будто со стороны я наблюдал, как доктор деловито выкручивает вторую миндалину, как бросает ее в тот самый тазик, довольно хмыкая, как обрабатывает рану во рту…

      Медсестра помогла отвязать руки и, поддерживая, повела меня в палату.

      Как только моя голова коснулась подушки, я сразу выключился на несколько часов.

      Пробуждение было довольно неприятным – горло ужасно болело.

      Первый день и первая ночь прошли тяжело: сон перемежался с ударами кулаком по стене, уколами и таблетками, чтобы приглушить боль…

      Когда меня выписали и я лег спать в свою кровать дома, только тогда и понял, что тело человека – это не тело робота, элементы которого можно выбрасывать или вставлять заново. И в будущем, прежде чем принимать какое-то решение, нужно сначала все хорошенько взвесить, так сказать, в прямом смысле: семь раз отмерь – один раз отрежь. И тем более, когда ты ставишь на одну ступень со своими целями или мечтами свое тело.

      Мечты

      Мечты приходят и уходят,

      А жизнь идет своим путем.

      Первые мечты были, мягко говоря, противоречивы.

      Первая, с самого детства, – стать лесником и связать свою жизнь с лесом и животными. И наблюдать. Как растут деревья, как живет деловитой жизнью муравейник, как рождаются новые зверята, а родители передают им свой опыт.

      В